Американский поцелуй - [28]

Ралли взглянула в зеркало.

— Мне нравится, что у меня гладкие икры, — прошептала она.

Патрик сжал ее запястья. Он издал звук, напоминавший смешок.

— Мне нравится, как накрашены мои губы. — Ралли поворачивала голову, пытаясь разглядеть губы в профиль. Внезапно ее словно толкнули. Она ощутила толчок в груди, даже увидела его в своем отражении. Она задержала дыхание.

Патрик почувствовал ее состояние.

— Что?

Ралли покачала головой.

— Ничего.

Патрик сжал ее сильнее.

— Скажи мне.

Ралли видела, как румянец заливает ее щеки.

— Этого не должно быть. Я…

Патрик приблизился. Она схватила его за брюки.

— Я хочу поцеловать себя, — прошептала Ралли.

Патрик выдохнул. Казалось, именно этого он и ждал.

— Я хочу… — Ралли любила свои скулы, изгиб бедер. Она представила свое тело в аэродинамической трубе. Поток воздуха обдувал ее, искажая знакомые черты.

— Я хочу поцеловать себя, — произнесла она, — всю.

Патрик прижался к ней. Ее плечи касались его груди, но Ралли не сводила глаз с отражения в зеркале. Она ощутила напряжение внизу живота.

— Я хочу… — Ралли смотрелась в зеркало. Она пыталась высвободить руки, чтобы потрогать изображение.

Патрик сильнее сжал ее руки.

— Ты не можешь, — тихо сказал он.

Ралли прикусила губу. Она закрыла глаза. Как только она это сделала, нимфа исчезла. Она открыла глаза, любуясь отражением. Перед ней было невозможное, колеблющееся, пойманное женское тело. Ралли сделала шаг вперед.

— Я могу, — хныкала она, — я хочу.

Патрик засмеялся. Его ухмылка отразилась в зеркале. Руками он сжимал запястья Ралли.

— Не-а, — протянул он.

Ралли вырывалась. Напряжение в глазах и между ног возрастало. Она сжимала бедра, скрежетала зубами, чувствуя приближение чего-то не имеющего названия.

— Я могу, — шипела она, — я это сделаю.

Патрик продолжал смеяться. Ногтями Ралли впилась в его руки, царапая их. Ее огромные распахнутые глаза отражались в зеркале, мышцы на ногах затвердели и напряглись.

— Пожалуйста, — задыхалась она. — Да, Да.

— Нет, — приказал Патрик.

Ралли хныкала и сопротивлялась. Она чувствовала, как струйка пота стекает по ее лбу, ощущала нарастающее наслаждение между бедер.

— Пожалуйста, — умоляла она. Патрик был непреклонен.

— Пожалуйста, — рыдала Ралли.

Когда дыхание Ралли участилось, а мольбы переросли в стоны, Патрик со смехом отпустил ее руки. От неожиданности Ралли оступилась, упала на колени, одна туфля отлетела в сторону. Выставив руки вперед, Ралли приостановила падение.

— Ох!

Ралли взглянула в зеркало. Она видела себя — стоящую на четвереньках, задыхающуюся, коса перевесилась через плечо, грудь в белом лифчике свисала вниз. Ее шарф был все еще обмотан вокруг шеи. Он доставал теперь до пола, но Ралли возненавидела его, он напоминал ей привязь. Патрик возвышался над Ралли, радостно смеясь.

— Ох, — повторила Ралли.

Патрик и не думал ей помогать. Его глаза искрились удовольствием и триумфом, которых раньше не было.

— Я поранила колено, — произнесла Ралли.

Патрик кивнул.

— Я знал. Теперь можешь ехать домой.

Вожделение ослепило Ралли.

— Что? — прошептала она.

— Ты слышала, — твердо сказал Патрик, — езжай домой.

Ралли стояла на четвереньках, не в силах понять, что ему от нее нужно. Слезы злости наворачивались на глаза.

— Что ты собираешься делать? — прошептала она.

— Я хочу выпить, — объяснил Патрик, — как только ты исчезнешь.

— Нет, — фыркнула Ралли, — что ты делаешь со мной?

— Иди домой, — приказал он.

Ралли села. Она отвернулась от зеркала.

— Об этом ты думаешь целый день? — свирепо сказала она. — Сделать это со мной? Вызвать у меня желание к… этому?

Патрик достал спортивные штаны и футболку из шкафа и кинул их Ралли.

— Днем, — произнес он, — я думаю о деньгах.

Ралли поднялась на ноги. Она сорвала шелк с шеи. Она была вне себя от ярости, перед глазами пульсировали красные круги.

— Это тебя заводит? — поинтересовалась она. — Отсылать меня в полночь домой, потом в пятницу звонить мне опять и начинать все снова?

— В следующую пятницу я не позвоню, — перебил Патрик, — ты будешь во Франции. А теперь проваливай.

Подбородок Ралли дрожал.

— Ты проклятый ублюдок! — тихо произнесла она.

Внезапно Патрик оказался прямо перед ней. В его глазах сверкало бешенство. Одной рукой он схватил свой плащ, а другой бил по груди в районе сердца.

— Ты знаешь, что здесь? — рычал он.

Ралли в ужасе отшатнулась. Она уставилась на выпуклость в кармане его плаща, которую принимала за оружие.

— Прости, — начала она заикаться.

— Ты хоть знаешь, кто я такой? — голос Патрика срывался. Его плечи согнулись, как у медведя.

— Д-да, то есть нет. — Ралли выбежала из комнаты, из квартиры. По дороге она всхлипывала: — Нет, нет, нет.

— Отрежь их, — потребовала Ралли.

Ким придвинулась ближе на диване. На журнальном столике лежали ножницы Ким и прочие парикмахерские принадлежности. Волосы Ралли были влажные, а на плечи было накинуто полотенце.

Ким поглаживала ее волосы, которые спадали до диванных подушек, слегка прикрывая их.

— Мужчины жестоки, — она обняла Ралли за шею, погладила по спине, — не надо этого делать.

Ралли смотрела прямо перед собой.

— Обрежь их. Пусть будут короткие и взъерошенные или какие-нибудь еще, только обрежь.