Американский Голиаф - [102]
Это была она, ошибиться невозможно, та самая женщина, что разбила ему сердце, притворившись мученицей Анжеликой. Прекрасная Лоретта, сладострастная амазонка, беззлобная и безмятежная, точно балованная кошка. Барнаби взвыл, как овдовевший волчара.
– Застегните ширинку. Танец как танец – ничего особенного, – сказал журналист из «Геральда». – В притонах Ривингтон-стрит я видел получше.
Барнаби почувствовал на ноге струйку жидкости. Он бросился к выходу.
– Рак из «Горна», – сказал журналист из «Тайме». – Странный вообще-то, нелюдим.
– Что там еще у вас в рукаве? – спросил Костомол Барнума.
– Вариации на тему нашей звериной природы. Нужно натянуть струну необузданности. Не забывайте, Костомол, ключевое слово у нас «битва».
– Еще пара амазонок, и вы распугаете зрителей.
– Я создаю настроение. До того как появятся исполины, публика должна одичать. Мне нужен субботний вечер в Вавилоне и воскресенье в римском Колизее. Для кульминации два каменных чурбана не слишком возбуждают. Но если как следует поднять в зале настрой, спад будет встречен с облегчением.
– Куда приятнее иметь дело с огурцами и девками, – сказал Костомол.
В голосе Пальчика теперь звучали серьезные ноты:
– Святая Книга говорит: «В те времена жили на земле исполины». Вообразите век колоссов, когда люди несколько выше меня ростом странствовали по земле, направляя стопы туда, куда вело их капризное желание. Берегитесь! Если в долине сошлись два исполина, бегите обратно в горы! Ибо их битва – зверство. А как лучше изобразить зверскую битву? Почему не битвой зверей?
Духовые грянули марш. На другой стороне зала распахнулись две двери. У каждой встали мужчины в черном, с пиками в руках. В сопровождении надсмотрщиков, неуклюже переваливаясь под мрачную музыку, в зал вошла пара огромных слонов. Каждого покрывала волосатая циновка, и у каждого на массивном заду болтались цветные трусы – на одном пурпурные, на другом оранжевые. Пандусы установлены, канаты натянуты. Слоны взгромоздились на ринг. По команде надсмотрщиков они расселись по углам, примостив ягодицы на крохотных табуретках Секунданты, закутанные в халаты того же цвета, что и слоновьи штаны, казались очаровательными юными цветками. На одном халате была надпись «ИВАН-ГРУБИЯН», на другом – «БРУН-КОЛОТУН».
– Они будут драться? – оживился Черный Барс.
– Да, – подтвердил Барнум. – Надеюсь. На репетициях они сражались отважно.
– Это мне нравится, – сказал Костомол. – Это уже на что-то похоже.
Генерал-с-Пальчик махнул слонам рукой:
– Вам известны правила, и я верю, вы будете вести себя как подобает джентльменам. Разойдитесь по углам. После гонга начинайте сходиться. Сначала пожмите друг другу руки.
Слон Брун поднял хобот и протрубил так громко, что в зале закричали. Иван встал на колени и выставил зад.
– Неспортивно, – объявил Пальчик. – Я этого не потерплю.
– Пять на Бруна, – сказал Костомол. – Посмотрите, какие у этой твари бивни.
– Вы проиграли, – предупредил Черный Барс. – Посмотрите, какие у Ивана яйца.
– Им не понадобятся ни яйца, ни бивни, – сказал Барнум. – Бойня нам ни к чему.
– Что же тогда?
– Потолкаются и потрясутся.
– И все? Победитель определен?
– Нет, – сказал Барнум. – Победит сильнейший слон.
Перегнувшись через канат, Пальчик достал медный колокол. Затем дождался тишины и звякнул им о собственную голову. Надсмотрщики ткнули пиками в громоздкие зады. Слоны встали на задние ноги и поковыляли навстречу друг другу, помахивая хоботами, словно толстыми кнутами.
Брун ударил первым, отпихнув Ивана в сторону. Иван прошелся по кругу и пнул Бруна под колено. Брун плюхнулся на задницу и едва не растянулся во весь рост.
– Кончай его! – заорал Черный Барс, вскакивая с места. – Мочи по голове!
Зрители разделяли его чувства. Те, кого совсем недавно оскорблял танец амазонок, теперь, стряхнув испуг, кричали громче всех.
Вместо того чтобы пнуть противника в морду, Иван дождался, пока Брун восстановит равновесие, а потом и высоту. Еще раз громогласно выразив недовольство, Брун стукнул Ивана в солнечное сплетение.
– То-то. – Костомол громко хлопнул в ладоши.
– Нечестно. Брун стоял на четырех ногах, а Иван на двух, – проворчал Черный Барс. – Почему этот чертов карлик не выносит предупреждение?
– Сядь и заткнись! – скомандовал Костомол. – Ты начинаешь действовать мне на нервы.
Барс опустился в кресло, но вскочил опять, как только Иван развернул Бруна и боднул его в живот у самых задних ног.
– Жирный ублюдок! – заорал Костомол. – Бивнями давай!
– Бивни для красоты, – пояснил Барнум. – У обоих подагра, как у Мафусаила. Я подлил им в кормушки джин, чтобы поднять настроение. Теперь смотрите, как толстокожие скачут.
Сцепившись в клинче, слоны ударились головами так сильно, что стук отозвался эхом. Пока немногочисленные женщины закрывали руками глаза, мужчины без стеснения требовали крови. Они получили ее от Ивана, когда Брун воткнул в него бивень.
– Да, да, – холодно проговорил Костолом. – На этот раз никакого томатного супа.
– Он его куснул! – заорал Черный Барс – Снимай очки!
– Приведите его в чувство! – крикнул Барнум надсмотрщику Бруна, и тот наказал своего питомца пикой.
