Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 2 - [46]
В книге Самуила [I кн. Царств]>{7} говорится, что Саул встретил компанию пророков, целую компанию! Они шли с псалтирью, тимпаном, свирелью и гуслями. И Саул пророчествовал вместе с ними. Но задним числом представляется, что Саул пророчествовал скверно, т. е. дурно исполнял свою роль, ибо в книге говорится, что «злой дух от бога напал на Саула»[7] [гл. 19, ст. 9] и пророчествовал в нем.
Не будь даже в Библии других подобных мест, этого было бы достаточно, чтобы показать, что мы утратили первоначальный смысл слова пророчество и придали ему другое значение. Ведь в указанном месте неприложимо слово пророчество в том смысле, какой оно имеет ныне. Смысл, в котором оно здесь употреблено, лишает его всякого религиозного значения и показывает, что в то время можно было быть пророком и пророчествовать так же, как ныне можно быть поэтом и музыкантом, безотносительно к нравственному уровню самого лица. Это слово первоначально было термином, обозначавшим умение и прилагавшимся как к поэзии, так и к музыке, не указывая на ограничение их каким-либо определенным содержанием.
Девора и Варак названы пророками не потому, что они что-либо предсказали, но потому, что они сочинили стихи или песню, носящую их имя, в ознаменование уже совершенного ими деяния. Давид числится среди пророков потому, что он был музыкантом и слыл (возможно, ошибочно) автором псалмов. Но Авраам, Исаак и Иаков не называются пророками; нет ни одного источника, откуда явствовало бы, что они могли петь, играть на музыкальных инструментах или сочинять стихи.
Нам говорят о крупных и малых пророках. С одинаковым успехом нам могли бы говорить и о крупных и малых богах, так как в пророчестве, в его современном значении, не может быть степеней. В поэзии же степени совершенства есть, и эта фраза согласуется с разбираемым случаем, если мы имеем в виду крупных и мелких поэтов.
После этого совершенно излишне разбираться во всем, что написано теми людьми, которые слыли пророками. Удар попадает здесь в самый корень, обнаруживая, что первоначальный смысл слова был искажен. Следовательно, все выводы из этих книг, благочестивое преклонение перед ними, кропотливо написанные комментарии к ним не стоят спора, коль скоро ложно понят самый смысл [пророчествования]. Однако во многих случаях стихи иудейских поэтов заслуживают лучшей участи, чем быть переплетенными, как сейчас, вместе с тем вздором, который сопровождает их под ложно употребленным названием слова божьего.
Если мы стремимся иметь правильное представление о вещах, мы должны принять идею не только неизменности, но и совершенной невозможности какого бы то ни было, случайного или преднамеренного, изменения во всем, что мы чтим как слово божье. Поэтому не может существовать никакого слова божьего, написанного любым человеческим языком.
Непрерывно происходящее изменение смысла слов, отсутствие универсального языка, вызывающее необходимость перевода, ошибки, которым подвержены переводчики, ошибки переписчиков и печатников, наряду с возможностью умышленных изменений, сами по себе свидетельствуют о том, что человеческий язык, письменный или устный, не может служить средством передачи слова божьего. Слово божье существует в чем-то другом.
Если бы даже Библия превосходила чистотой идей и выражений все ныне существующие в мире книги, я и тогда не принял бы ее в качестве руководства к вере, в качестве слова божьего, ибо все-таки продолжала бы существовать возможность того, что я обманут. Но когда я вижу, что большая часть этой книги содержит лишь историю грубейших пороков и собрание самых скверных и предосудительных сказок, я не могу обесчестить моего творца, назвав их его именем.
О Библии достаточно; я перейду теперь к книге, именуемой Новым заветом. Новый завет! Это означает новую волю, как будто у создателя может быть две воли.
Если бы Иисус Христос намеревался основать новую религию, он, без сомнения, написал бы ее систему сам или позаботился бы, чтобы она была написана при его жизни. Но сочинения, удостоверенные его подписью, отсутствуют. Все книги так называемого Нового завета были написаны после его смерти. Он был евреем по рождению и вероисповеданию и сыном божьим подобно всякому другому, ибо творец — отец всего.
Первые четыре книги, от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, рассказывают не историю жизни Иисуса Христа, но лишь отдельные анекдоты о нем. Из этих книг явствует, что он был проповедником не долее восемнадцати месяцев и апостолы познакомились с ним только за это короткое время. Они упоминают, что в возрасте двенадцати лет он сидел, как они говорят, среди иудейских ученых, задавая им вопросы и отвечая им. Поскольку это происходило за несколько лет до их знакомства с ним, наиболее вероятно, что они почерпнули эту историю у его родителей.
С тех пор о нем ничего не было слышно около шестнадцати лет. Где он жил и чем занимался это время, неизвестно. Скорее всего он занимался отцовским ремеслом — плотничал. Не видно, чтобы он получил какое-либо школьное образование, и, вероятно, не умел писать, ибо его родители были так бедны, что не были в состоянии уплатить за кроватку для него, когда он родился.
