Американские партизаны - [13]

— Не был ли я тысячу раз прав, капитан, когда уверял, что этого подлеца надо было повесить на Шелльской дороге? Какую глупость я сделал, что не утопил его! А уж теперь-то нам достанется!

13. МЕСТЬ САНТАНДЕРА

Из действующих лиц нашего романа, уже знакомых читателю, не только Карлос Сантандер, Флоранс Керней и Крис Рок уехали из Нового Орлеана в Мексику. То же сделали и дон Игнацио с дочерью, причем ему были возвращены его земли, и он даже попал в милость к диктатору. В довершение всего Игнацио Вальверде был вскоре назначен министром.

Всем этим он был обязан Сантандеру. Красавец адъютант, пользовавшийся доверием диктатора, без труда добился отмены указа о высылке дона Игнацио и позволения вернуться в свое отечество.

Причину, заставившую его сделать это, нетрудно угадать. Здесь играли роль не дружба, не человеколюбие, а единственно страсть к дочери дона Игнацио. Не смея оставаться в Новом Орлеане из-за позорной для себя дуэли, он не мог, однако, более не видеть Луизу Вальверде. Только эгоистическая любовь и побудила его хлопотать за политического преступника. Возвращение же имущества дона Игнацио зависело уже не от него, а было лишь следствием восстановления ссыльного в его правах. Почести, жалованье и новый высокий пост были дарованы помилованному самим Санта-Аной. Причина осыпать благодеяниями человека, который еще недавно был его политическим врагом, была совершенно та же, что и причина стараний Карлоса Сантандера: мексиканский диктатор, удостоив взглядом Луизу Вальверде, заметил, что она необыкновенно красива.

Что же касается дона Игнацио, то в его оправдание можно сказать многое: высылка из отечества, разлука с друзьями, жизнь в чужой стране и, наконец, необходимость зарабатывать хлеб насущный… Он выносил эти испытания так терпеливо и безропотно, как дай бог всякому.

Он не заблуждался относительно мотивов, по которым хлопотал за него Карлос Сантандер, но когда дело касается таких значительных благ жизни, трудно быть чересчур разборчивым.

После того памятного вечера, когда Сантандер показал себя в столь невыгодном свете, он появился у Вальверде лишь спустя несколько дней, с пластырем на щеке, держа руку на перевязи. Он понял, что на молчание Дюперрона и доктора может надеяться, остальные же свидетели уехали в Техас. Ему, значит, нечего было опасаться, что истина выйдет наружу. Он рассказал дону Игнацио, что нанес Кернею много ран и жизнь ирландца в большой опасности. Когда слух об этом дошел до Луизы, она чуть не заболела с горя, но Сантандер уехал, и узнать подробности было не у кого. Через несколько месяцев, уже в Мексике, он повторил ту же выдумку, хотя знал, что противник жив и здоров, он прочел о нем в одной из американских газет, где при описании Мьерского сражения в очень лестных выражениях упоминался капитан Керней. В списках убитых его имени не было.

Вот каково было положение главных лиц нашего романа после Мьерского сражения: Карлос Сантандер — полковник, состоящий в свите диктатора, дон Игнацио Вальверде — министр, дочь его — красавица, пользующаяся всеобщим вниманием, Флоранс Керней, бывший капитан партизан, и Крис Рок, лучший стрелок отряда, — узники ужасной тюрьмы. Но их ждало еще большее унижение, о чем догадался Керней, как только начальник тюрьмы резко захлопнул дверь их кельи. Уроки, которые он брал у дона Игнацио, не пропали даром, общение с солдатами во время похода позволило ему усовершенствоваться в испанском языке. Карлос, вероятно, не подумал об этом или предполагал, что стены тюрьмы достаточно толсты, и разговоры в ее коридорах не могут быть услышаны узниками в кельях. Вышло, однако, иначе. Ирландец услышал все, что говорилось за дверью.

— Сеньор Педро, — говорил Сантандер, — эти техасцы — мои давнишние знакомые, я встретил их не в Техасе, а в Соединенных Штатах, в Новом Орлеане, где между нами сложились отношения, которых я не считаю нужным описывать. Да будет вам известно, что я в долгу у этих людей и потому хочу расплатиться с ними. Я могу рассчитывать на вас, не правда ли?

Трудно было ошибиться в том, что речь шла не о расплате за дружескую услугу, а напротив, о злобном плане отмщения. Ответ дона Педро доказывал, что он все прекрасно понял.

— Конечно, вы можете рассчитывать на меня. Ваше приказание будет немедленно исполнено.

— Прекрасно, — сказал Сантандер, подумав немного, — я хочу, во-первых, чтобы вы дали им возможность подышать воздухом на улице. Не только техасцам, но всем четверым вместе.

— Однако! — вскричал удивленный начальник тюрьмы. — Они должны быть вам за это благодарны.

— Менее, чем вы предполагаете, если принять во внимание работу, которую я намерен им дать.

— Какую работу?

— Небольшую работу…

— На какой улице?

— Калье-де-Платерос.

— Когда же?

— Завтра же. Приведите их утром и оставьте до вечера, до тех пор, пока не пройдет процессия. Вы поняли меня?

— Кажется, да, полковник. А цепи оставим на них?

— Да, непременно, я желаю, чтобы они оставались скованными так же, как сейчас: карлик с великаном, а два другие вместе.

— Слушаю, все будет исполнено.

Этим закончился любопытный разговор, а если и продолжался, то Керней не мог более ничего расслышать. Когда он пересказал услышанное Крису Року, тот не понял, о чем речь, но двое других заключенных сейчас же догадались, в чем дело.