Американские мемуары - [2]
- Да, но у нас пьют пиво в основном!
- Теперь ты знаком с Ой-Ёеем! Теперь ты будешь пить водку!
Мы беседуем на двух языках. С Картошкой по-русски, со всеми остальными - по-английски. Я рассказываю им про мою страну, про то, какая она большая и красивая, про свой город, про свою Москву. Алкоголь мощно жарит мозги, я впадаю в ностальгический транс и без умолку рассказываю всем про свою Родину. Ребята слушают внимательно. Я не вижу блеска пустых глаз, я не вижу перед собой роботов. Спрашивают, сравнивают со своей страной, видят проблемы. Даже черный Крис задумчиво щурит черные глаза и мудро говорит.
В итоге мы вчетвером - я, Кайл, Картошка и Крис допиваем огромную бутылку (1,75 литра, больше известное как "ухо"). Как итог - на столе поваленные пластиковые стаканчики, разлитая кола, повсюду разбросаны шмотки, дико орет Berserkr "Bang Bang!".
Приходит Кончита с ворохом белья. Маленькая (мне по подбородок) латинка с огромным кулем. Смешно. Начинает моментально стесняться, улыбаться, что-то бормотать. Мол, я - Сюзан и все такое.
Кайл грохочет своим басом, что он Кайл соответственно, пугая бедную иммигрантку до потери пульса. Я окидываю мутным взглядом комнату: ниггеры, латины, патлатые и пирсингованные. Блин, вот это Америка! Вот это да! В Москве меня убьют, если расскажу.
- Что вы собираетесь делать? - аккуратно осведомляется Кончита.
- Да, а что мы дальше будем делать-то?
Мы едем на пляж. Купаться значит. У нас две машины. Кит (непьющий) на своей и ваш покорный слуга (уже в дрищ) на своей. Как и следовало ожидать, вся непьющая братия грузится к Киту (Кристи и Кончита), ко мне садится зондеркоманда, громко крича и распугивая обитателей нашего городка жутким перегаром.
- Ты же пьяный!!! Как ты поедешь??? - Кончита в ужасе.
- Не ссы! - за меня отвечает Крис.
Врубаю самодельный сборничек СКА-музыки и под бодрые звуки Дистемпера начинаем выдвигаться. К ликеро-водочному, естественно, в первую очередь.
Сэнди Хук - Песчаный Крюк, пляж на юг от меня. Ехать до него минут 45 на приличной скорости. Сначала по Первой дороге, потом мягкий поворот на Девятую (все на юг), на 117 выходе надо перейти на Тридцать Пятую дорогу и гнать на восток до упора, до самого окияна. Классные там места. Приличные белые районы, дорогое жилье, все зелено-красиво. Задача одна - не попасться ментам. Это несложно, так как в Штатах менты никогда тебя не затормозят, если ты чего-нибудь не нарушаешь.
Все нормально. На съезде с Девятой дороги мне сильно захотелось испить водочки, которую мои приятели поглощали в салоне. Я безпалева торможу у обочины, включаю аварийный сигнал, сажаю Картошку за руль. Сам, удобно расположившись на заднем сидении, начинаю розлив и поглощение водки. Опьянение уже очень приличное, я в том состоянии, когда, не останавливаясь, рассказываю про все: про музыку, про вайтпа, про Россию и т.д. От жары все усугубляется, немного плывет перед глазами.
- Вот тебя по всей дороге носило! - это Крис.
- Трусливым неграм не место в Белой машине! - это я. Ржем.
Доехали без приключений. Пляж огромный, океанские волны - гигантские. Уже немного начинает темнеть, наконец-то какой-то ветер. Кожа липкая. Паркуем машины, все вылетаем на песочек. От парковки до океана идти минут пять по песку. Или стотыщмиллиардов лет. Вроде вот он - океан - а дойти никак не можешь.
Кончита плетется позади. Стесняется.
Здорово! Классно! Огромные волны, сносят тебя с ног и бьют, закручивают, волокут по дну. Устоять на ногах, со свирепым ревом броситься в надвигающуюся волну, прочертить головой по каменистому дну, выплеснуться на берег полудохлой рыбой, вскочить, встать в ряд и ждать новой, еще более жадной и мощной волны. Это наш "бой".
Мы стоим, в силу своих возможностей, конечно, едины фронтом, в ряд, смотрим вдаль. Там, за многие десятки метров, зарождается новая волна, грозящая стать самой-самой. Наш последний рубеж. Она приближается, чем ближе к берегу, тем круче, замедляется, набирает высоту. Пенный гребень уже рядом. Не пропустить момент.
- Иди сюда! Давай, блин! - трубно взывает Кайл, назначенный нашим генералом. Длинный, в мокрых черных джинсовых шортах с прилипшими к телу мокрыми волосами, он наклоняется вперед. Все мы тоже наклоняемся, готовые в броску, - Стоять! Стоять! Стоять! - кричит он нам как в "Отважном Сердце" герой Мэла Гибсона, - Давай!
- Погнали!
- Вайт Пауэр!
- Вперед!
Мы несемся навстречу волне, подпрыгиваем, с брызгами кидаемся в нее. Многие потоки воды, собранные в волне, разноустремленные, закручивают нас, несут к берегу, чувствительно волокут по камням дна и наконец выплескивают всю нашу "армию" на берег. Отступает вода.
- Победа! - орем мы.
- Зиг Хайль! - орем мы с Кайлом, к нам присоединяется чернокожий Крис и начинает в диком ритме вскидывать правую руку.
Как несложно представить вокруг нас пустое пространство. Пляжные семейства потихоньку отчислились за "101 километр", испуганно таращат на нас мелкие глазки. Круг силы свободен, никого. Иногда забредают туда тупые дебильные дети, обвешанные средствами спасения на воде, но их тут же стремительно подхватывают задроченные родители и волокут обратно, за "границу", объясняя, что к нам ходить не надо, так как мы плохие, пьем водку и дебоширим. Черные семейства во главе с большими "черными мамами", которым только дуло приделать и на Курскую Дугу, вообще тихо слились. Какие-то то ли индусы, то ли совсем прокопченные латины тихонько переговариваются всем своим вонючим табором, изредка подглядывая на нас. Посмотришь на них зло, исподлобья, начинают щериться в дебильной улыбке и даже иногда махать руками. Кричишь им по-русски: Чтоб вы все сдохли, ублюдки! Точно, машут ручками, трясется жир, дебильные дети начинают подпрыгивать.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.