Американские мемуары - [2]
- Да, но у нас пьют пиво в основном!
- Теперь ты знаком с Ой-Ёеем! Теперь ты будешь пить водку!
Мы беседуем на двух языках. С Картошкой по-русски, со всеми остальными - по-английски. Я рассказываю им про мою страну, про то, какая она большая и красивая, про свой город, про свою Москву. Алкоголь мощно жарит мозги, я впадаю в ностальгический транс и без умолку рассказываю всем про свою Родину. Ребята слушают внимательно. Я не вижу блеска пустых глаз, я не вижу перед собой роботов. Спрашивают, сравнивают со своей страной, видят проблемы. Даже черный Крис задумчиво щурит черные глаза и мудро говорит.
В итоге мы вчетвером - я, Кайл, Картошка и Крис допиваем огромную бутылку (1,75 литра, больше известное как "ухо"). Как итог - на столе поваленные пластиковые стаканчики, разлитая кола, повсюду разбросаны шмотки, дико орет Berserkr "Bang Bang!".
Приходит Кончита с ворохом белья. Маленькая (мне по подбородок) латинка с огромным кулем. Смешно. Начинает моментально стесняться, улыбаться, что-то бормотать. Мол, я - Сюзан и все такое.
Кайл грохочет своим басом, что он Кайл соответственно, пугая бедную иммигрантку до потери пульса. Я окидываю мутным взглядом комнату: ниггеры, латины, патлатые и пирсингованные. Блин, вот это Америка! Вот это да! В Москве меня убьют, если расскажу.
- Что вы собираетесь делать? - аккуратно осведомляется Кончита.
- Да, а что мы дальше будем делать-то?
Мы едем на пляж. Купаться значит. У нас две машины. Кит (непьющий) на своей и ваш покорный слуга (уже в дрищ) на своей. Как и следовало ожидать, вся непьющая братия грузится к Киту (Кристи и Кончита), ко мне садится зондеркоманда, громко крича и распугивая обитателей нашего городка жутким перегаром.
- Ты же пьяный!!! Как ты поедешь??? - Кончита в ужасе.
- Не ссы! - за меня отвечает Крис.
Врубаю самодельный сборничек СКА-музыки и под бодрые звуки Дистемпера начинаем выдвигаться. К ликеро-водочному, естественно, в первую очередь.
Сэнди Хук - Песчаный Крюк, пляж на юг от меня. Ехать до него минут 45 на приличной скорости. Сначала по Первой дороге, потом мягкий поворот на Девятую (все на юг), на 117 выходе надо перейти на Тридцать Пятую дорогу и гнать на восток до упора, до самого окияна. Классные там места. Приличные белые районы, дорогое жилье, все зелено-красиво. Задача одна - не попасться ментам. Это несложно, так как в Штатах менты никогда тебя не затормозят, если ты чего-нибудь не нарушаешь.
Все нормально. На съезде с Девятой дороги мне сильно захотелось испить водочки, которую мои приятели поглощали в салоне. Я безпалева торможу у обочины, включаю аварийный сигнал, сажаю Картошку за руль. Сам, удобно расположившись на заднем сидении, начинаю розлив и поглощение водки. Опьянение уже очень приличное, я в том состоянии, когда, не останавливаясь, рассказываю про все: про музыку, про вайтпа, про Россию и т.д. От жары все усугубляется, немного плывет перед глазами.
- Вот тебя по всей дороге носило! - это Крис.
- Трусливым неграм не место в Белой машине! - это я. Ржем.
Доехали без приключений. Пляж огромный, океанские волны - гигантские. Уже немного начинает темнеть, наконец-то какой-то ветер. Кожа липкая. Паркуем машины, все вылетаем на песочек. От парковки до океана идти минут пять по песку. Или стотыщмиллиардов лет. Вроде вот он - океан - а дойти никак не можешь.
Кончита плетется позади. Стесняется.
Здорово! Классно! Огромные волны, сносят тебя с ног и бьют, закручивают, волокут по дну. Устоять на ногах, со свирепым ревом броситься в надвигающуюся волну, прочертить головой по каменистому дну, выплеснуться на берег полудохлой рыбой, вскочить, встать в ряд и ждать новой, еще более жадной и мощной волны. Это наш "бой".
Мы стоим, в силу своих возможностей, конечно, едины фронтом, в ряд, смотрим вдаль. Там, за многие десятки метров, зарождается новая волна, грозящая стать самой-самой. Наш последний рубеж. Она приближается, чем ближе к берегу, тем круче, замедляется, набирает высоту. Пенный гребень уже рядом. Не пропустить момент.
- Иди сюда! Давай, блин! - трубно взывает Кайл, назначенный нашим генералом. Длинный, в мокрых черных джинсовых шортах с прилипшими к телу мокрыми волосами, он наклоняется вперед. Все мы тоже наклоняемся, готовые в броску, - Стоять! Стоять! Стоять! - кричит он нам как в "Отважном Сердце" герой Мэла Гибсона, - Давай!
- Погнали!
- Вайт Пауэр!
- Вперед!
Мы несемся навстречу волне, подпрыгиваем, с брызгами кидаемся в нее. Многие потоки воды, собранные в волне, разноустремленные, закручивают нас, несут к берегу, чувствительно волокут по камням дна и наконец выплескивают всю нашу "армию" на берег. Отступает вода.
- Победа! - орем мы.
- Зиг Хайль! - орем мы с Кайлом, к нам присоединяется чернокожий Крис и начинает в диком ритме вскидывать правую руку.
Как несложно представить вокруг нас пустое пространство. Пляжные семейства потихоньку отчислились за "101 километр", испуганно таращат на нас мелкие глазки. Круг силы свободен, никого. Иногда забредают туда тупые дебильные дети, обвешанные средствами спасения на воде, но их тут же стремительно подхватывают задроченные родители и волокут обратно, за "границу", объясняя, что к нам ходить не надо, так как мы плохие, пьем водку и дебоширим. Черные семейства во главе с большими "черными мамами", которым только дуло приделать и на Курскую Дугу, вообще тихо слились. Какие-то то ли индусы, то ли совсем прокопченные латины тихонько переговариваются всем своим вонючим табором, изредка подглядывая на нас. Посмотришь на них зло, исподлобья, начинают щериться в дебильной улыбке и даже иногда махать руками. Кричишь им по-русски: Чтоб вы все сдохли, ублюдки! Точно, машут ручками, трясется жир, дебильные дети начинают подпрыгивать.
О чем шушукаются беженцы? Как в Сочи варят суп из воробья? Какое мороженое едят миллиардеры? Как это началось и когда закончится? В «Библии бедных» литература точна, как журналистика, а журналистика красива, как литература. «Новый завет» – репортажи из самых опасных и необычных мест. «Ветхий завет» – поэтичные рассказы про зубодробительную повседневность. «Апокрифы» – наша история, вывернутая наизнанку.Евгений Бабушкин – лауреат премии «Дебют» и премии Горчева, самый многообещающий рассказчик своего поколения – написал первую книгу.
Последние два романа Александра Лыскова – «Красный закат в конце июня» (2014 г.) и «Медленный фокстрот в сельском клубе» (2016 г.) – составили своеобразную дилогию. «Старое вино «Легенды Архары» завершает цикл.Вот что говорит автор о своей новой книге: «После долгого отсутствия приезжаешь в родной город и видишь – знакомым в нём осталось лишь название, как на пустой конфетной обёртке…Архангельск…Я жил в нём, когда говорилось кратко: Архара…Тот город навсегда ушёл в историю. И чем дальше погружался он в пучину лет, тем ярче становились мои воспоминания о нём…Бойкая Архара живёт в моём сердце.
Есть на свете такая Страна Хламов, или же, как ее чаще называют сами хламы – Хламия. Точнее, это даже никакая не страна, а всего лишь небольшое местечко, где теснятся одноэтажные деревянные и каменные домишки, окруженные со всех сторон Высоким квадратным забором. Тому, кто впервые попадает сюда, кажется, будто он оказался на дне глубокого сумрачного колодца, выбраться из которого невозможно, – настолько высок этот забор. Сами же хламы, родившиеся и выросшие здесь, к подобным сравнениям, разумеется, не прибегают…
В третьем томе четырехтомного собрания сочинений японского писателя Кобо Абэ представлены глубоко психологичный роман о трагедии человека в мире зла «Тайное свидание» (1977) и роман «Вошедшие в ковчег» (1984), в котором писатель в гротескной форме повествует о судьбах человечества, стоящего на пороге ядерной или экологической катастрофы.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга «Ватиканские народные сказки» является попыткой продолжения литературной традиции Эдварда Лира, Льюиса Кэрролла, Даниила Хармса. Сказки – всецело плод фантазии автора.Шутка – это тот основной инструмент, с помощью которого автор обрабатывает свой материал. Действие происходит в условном «хронотопе» сказки, или, иначе говоря, нигде и никогда. Обширная Ватиканская держава призрачна: у неё есть центр (Ватикан) и сплошная периферия, будь то глухой лес, бескрайние прерии, неприступные горы – не важно, – где и разворачивается сюжет очередной сказки, куда отправляются совершать свои подвиги ватиканские герои, и откуда приходят герои антиватиканские.