Американская звезда - [51]

Харлан проснулся в шесть утра.

– Мне плохо, у меня внутри болит, – захныкал он. Ник вылез из постели и потянулся:

– Не беспокойся. Все наладится. Но Харлан покачал головой:

– Нет, Ник, нет.

– Перестань беспокоиться и одевайся. Мы должны пораньше попасть в больницу.

Снаружи завывал ветер. Было зябко. Ник поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и подбежал к фургону.

Харлан бежал за ним и плюхнулся на сиденье рядом.

Через пять минут они уже стояли у больничной регистратуры.

– Льюк Анджело, – сказал Ник. Регистратор взглянула в книгу:

– Отделение пять, пятый этаж.

Они поднялись на лифте. У поста санитарки на пятом этаже Ник опять сказал:

– Мы пришли навестить Льюка Анджело. Санитарка пристально взглянула на него:

– Родственник?

– Да я э… вроде… брата ему.

– Врач сейчас с миссис Анджело, – сказала санитарка с очень деловым видом. – Пожалуйста, садитесь.

– А Льюк?… С ним все в порядке?

– Садитесь, пожалуйста.

Они ждали десять минут. Потом появилась Арета Мэй, кутающаяся в свое тонкое зимнее пальто, – Браунинги выбросили его за ненадобностью. Харлан бросился бегом по коридору к матери.

Ник уже обо всем догадался, прежде чем она успела сказать хоть слово. Он встал и тихо пошел к ней. В горле пересохло. Желудок сдавила спазма.

Арета Мэй безнадежно покачала головой.

– Он умер, – сказала она хриплым шепотом, – мой ребенок мертв.

Харлан пронзительно закричал. Его слышно было во всех уголках больницы.

Ник никогда не мог позабыть этот вопль.

23

– Ник звонил? – Каждое утро спрашивала Лорен, и каждое утро родители давали один и тот же глупый ответ:

– Не имеет значения, звонил он или нет. Ты все равно никогда его не увидишь.

– Мне все равно, – отвечала она, и сердце у нее начинало громко стучать, – я просто хочу знать, звонил или нет.

– А нам это без разницы, – жестко отвечал отец.

– Но для меня есть разница, – отвечала она и удивлялась, почему она воображала, что отец добрый и чуткий человек.

– Ну, если так, то знай – он не звонил тебе.

Она не знала, правда это или нет. Она сидела в своей комнате и размышляла. Неужели Ник решил, что она просто доступная девушка?

Неужели ему нужен только секс? О Господи, нет! Пожалуйста, пусть это будет не так!

Они были так близки, а сейчас между ними пролегла пустыня.

Она знала, что у него дома нет телефона, и поэтому не могла позвонить сама. Это не значит, что родители позволили бы ей, да они ее на десять шагов к телефону не подпускали. Они держали ее в доме как пленницу и так охраняли, словно она была осуждена на пожизненное заключение.

– Что же такого ужасного я сделала? – спросила она как-то.

– Ты была обручена с одним из самых лучших юношей в городе, – ответил Фил с каменным выражением лица. – Ты должна была принять во внимание, что у меня дела с его отцом, прежде чем так безрассудно порвать с женихом.

– Я не знала, что моя помолвка – коммерческая сделка, – пробормотала она.

– Ты должна была нам прежде сказать об этом, а не сделать известие о разрыве достоянием всего города, – ответил на это отец.

Ей даже не верилось, что они могут быть способны на такую низость.

– Но я никогда за всю свою жизнь ничем вас не огорчила, – сказала она, – другие школьники уже пьют и употребляют наркотики. Я ничего такого не делала. Я только взяла без спросу автомобиль, а вы наказываете меня за это, будто я преступница.

Вместе – какой совершенный союз! – они в один голос сказали:

– Ты должна получить жестокий урок, Лорен, иначе ты не научишься никогда.

– А что будет, когда начнутся занятия в школе? – спросила она. – Вы же не сможете следить за мной днем.

– К тому времени, как начнется новый семестр, мы надеемся, тебя горький опыт чему-то научит, – сказал Фил.

«А что, если нет? Что, если в первый же день, как увидимся, мы сразу сбежим?»

И словно прочитав ее мысли, мать методично проговорила:

– И если ты его увидишь, то должна нам торжественно обещать, что у тебя с ним не будет ничего общего.

Лорен скрестила пальцы за спиной:

– Хорошо, мама, если тебе это надо.

Послушная маленькая Лорен усвоила урок и тоже вела с ними игру, и в этом были виноваты они.

В первый же школьный день, идя на урок истории, она наткнулась на Мег.

– Ох, Боже мой, Боже мой! – возбужденно воскликнула та. – Я уже отчаялась, что увижу тебя когда-нибудь вообще. Я звонила десятки раз. Я приходила к тебе и умоляла твою маму. Но она не впустила меня в дом. Что происходит?

– Это ты мне расскажи, ведь меня держали в плену и я ни с кем не могла поддерживать отношений.

Мег понизила голос:

– Говорят, что ты была беременна и должна была сделать аборт.

– Серьезно? Ты-то знаешь, что случилось на самом деле?

– Ты имеешь в виду – на новогоднем вечере?

– Да, когда Сток ударил Ника в лицо и сломал ему нос и я возила его в больницу в Рипли. Ты, наверное, слышала, что

мы застряли там из-за снега, потому что дороги были закрыты и не могли вернуться? Мои родители пришли просто в ярость.

– О, – сказала Мег разочарованно, – и это все?

– А этого недостаточно?

Но Мег хотела знать больше:

– А что у тебя с Ником?

– Ничего, – солгала Лорен, – меня наказали совершенно ни за что.

– Ник Анджело – самый плохой человек на свете. Как это тебя угораздило возить его в больницу? Сток так расстроился. Мак и я, мы старались утешить его, но знаешь, у него сердце разбито. – Мег покачала головой. – Ты плохо с ним обошлась.