Американская сексуальная революция - [31]

Эти факторы объясняют, почему периоды сексуальной анархии в истории различных обществ обычно отмечены внутренними беспорядками и международными войнами, а с другой стороны, почему эпохи революций и международных конфликтов обычно характеризуются увеличением сексуальной свободы. Сексуальная анархия и анархия политическая и социальная — демоны-близнецы. Хотя одна может появиться раньше другой, но они взаимосвязаны и взаимозависимы.

Порочный круг распущенности, порождающей политический и социальный беспорядок, и политического и социального беспорядка, стимулирующего сексуальную анархию, бесконечно повторялся. Однако в соответствии с законом поляризации (см. об этом мою книгу «Человек и общество в бедствии» Man and Society in Calamity, гл. 1012; см. там также источники нижеследующих цитат) в периоды беспорядков и великих бедствий небольшая часть населения становится более религиозной, морально героической и сексуально воздержанной, большинство же становится этически деморализованным, духовно нерелигиозным и сексуально более распущенным. Современник египетской социальной революции (ок. 2500 г. до н. э.) Ипувер, сокрушается: «Все законы правосудия отброшены…Человек убивает своего брата от общей матери. Человек относится к своему сыну как к врагу. То, что творят люди. — это беззаконие. Надушенные и разряженные молодые мужчины и женщины…встречаются для того, чтобы поклоняться богине любви, петь и наслаждаться» («Наставления египетского мудреца» The Admonitions of an Egyptian Sage).

Современники жестоких и продолжительных беспорядков в конце египетского Древнего Царства (в сохранившихся документах: «Песня в доме короля Интефа», «Диалог мизантропа со своей душой», «Размышления Хехепер-сонеба») единодушно советуют: “ Ешь, пей и веселись, ибо завтра мы умрем». «Посмотри на их [богов и полубогов] жилища; их стены разобраны, их жилищ уже больше нет, как будто их вообще никогда не было. Никто не приходит оттуда [из царства мертвых]. До тех пор, пока мы не отправимся туда [к месту упокоения], пусть твое сердце забудет об этом; наслаждайся и выполняй любые свои желания, пока ты жив. Возложи мирт на свою голову. Получи еще больше наслаждения. Следуй своим желаниям… пока не придет время оплакивать тебя». «Нет добродетельных людей. Планы богов нарушаются. Все люди ведут себя одинаково дурно».

В периоды затяжных катастрофических беспорядков эпикурейское отчаяние выражалось в известном девизе: Carpe diem, [Лови день] «Наслаждайся, а думать будешь потом», который вновь и вновь повторялся и широко применялся во все последующие периоды беспорядков в долгой истории Египта вплоть до эллинистического периода. В этом последнем акте великолепной драмы Древнего Египта вера в богов и бессмертие угасла. Сексуальная анархия приняла чудовищные формы и распространилась на большую часть населения. Наряду с ростом сексуальных извращений значительно выросла и бесстыдная половая распущенность. «Они совращали членов своей семьи. Отношения между отцом и дочерью, сыном и матерью не оставались незамеченными. [Современные] авторы особенно отмечают случаи, когда человек жил сексуально с двумя сестрами или с матерью и дочерью. [Резко выросли супружеская неверность, сексуальное насилие и проституция]. В александрийскую эпоху в обычаи населения вошла гомосексуальная любовь. Писатели как будто находят садистское удовольствие в перечислении всевозможных низостей и сексуальных извращений… Они описывают все проявления нездоровой чувственности с бесстыдным хладнокровием казуистов: изнасилования, неестественные сексуальные отношения, истязания плоти и содомию» (Ф. Кюмон. «Египет астрологов», Брюссель, 1937, с. 178–184. F Cumont, L’Egypte des astrologues, Bruxelles, 1937, pp. 178–184).

Если от египетских беспорядков мы обратимся к греко-римским, то мы увидим такой же совместный взрыв сексуальной и политикосоциальной анархии. Эта деморализация отмечалась во время афинской чумы 430 года до н. э. и керкирейской революции 427 г. до. н. э. [Восстание на о-ве Керкира против Афин] современником этих событий, великим историком Фукидидом («История пелопонесской войны» History of The Peloponnesian War, Everyman’s Library, pp. 133, 134, 233 ff.).

Тот же порочный круг повторялся затем в периоды беспорядков в Греции и Риме. «Несчастное время в ее не слишком счастливой истории — такой была ситуация в Греции в третьем и первой половине второго века до н. э. Более чем когда либо страну потрясали политические и социальные волнения. В обстановке войны, организованного разбоя и всеобщего грабежа жизнь в Греции была совершенно расстроена. Деморализация охватила как высшие, так и низшие классы, а социальные волнения, беспорядки и революции стали обычным явлением… Жизнь семьи была разрушена. Процветали разгульные пиршества, которые порождали общее снижение морального духа». (М.И. Ростовцев. «Социальная и экономическая история эллинского мира» M.I.Rostovtzeff, Social and Economic History of the Hellenic World, 1941, v. II, pp. 610-12, v. I, pp. 200 ff.). Сильно увеличилось число разводов. Рождаемость заметно упала, что привело к депопуляции. Добрачная и внебрачная сексуальная жизнь стала «нормой». Разложение привело к безвозвратной потере «былой славы Греции». В Риме рост беспорядков сопровождался увеличением сексуальной анархии. Начиная со II века до н. э. “развод, который ранее был неслыханным делом, стал повседневным явлением”. Даже такой примерный семьянин, как Метел Македонский говорит, что “ брак — это общественное бремя”. Варрон пишет с грустью: «Прежде женщина в доме одной рукой усердно вращала бы свое веретено и одновременно приглядывала бы за кипящим котлом; а теперь дочь выпрашивает у отца унцию драгоценных камней, а жена — либру