Американская ржавчина - [5]

Он попробовал расслабиться, не вышло. Малышу, похоже, нужна тройная доза прозака. Или что-нибудь покрепче. Вытащил деньги, пересчитал еще раз; казалось, что тут не четыре тысячи долларов, а какая-то громадная сумма. Дальше будет только сложнее, сейчас-то с тобой Поу, и вы все еще в родных краях. Думал, что все рассчитал, ага, твои тетрадки и школьные табели, все, что нужно, чтобы начать жизнь в Калифорнии. На бумаге все идеально, но сейчас выглядит просто смешно. Даже если старик не вызовет копов. Только гордость удерживает тебя здесь, в этом сарае.

В другом конце здания послышался шум, Поу сел, повертел головой. Дальнюю дверь они не заметили. Оттуда, громко топоча, появились трое мужиков в мокрой одежде, с рюкзаками. Двое высоких, один пониже ростом.

– Эй, это наше место, – сказал самый здоровый. Он был крупнее Поу, светловолосый и с густой бородой. Все трое пробрались между станками и остановились в нескольких шагах от печки.

Айзек поднялся, но Поу не двинулся с места.

– Это место ничье, – спокойно сказал он.

– Не-а, – протянул мужик. – Оно наше.

– Да мне пофиг, даже если вы на минутку выходили, – ответил Поу, разглядывая лужу, которая уже натекла с мокрой одежды гостей. – Но мы останемся тут.

– Мы можем уйти, – сказал Айзек. Он подумал о деньгах в кармане и отвел взгляд. Показалось, что светловолосый лесоруб хочет что-то добавить, но нет.

– Да хрен ли, – заговорил другой. – Хорошо хоть огонь есть. – И сбросил рюкзак.

Он был самым маленьким из компании и самым старым, лет за сорок, с недельной щетиной, тонким носом, таким кривым, будто его постоянно ломали и ни разу не дали срастись. Айзек вспомнил, как Поу однажды сдуру вздумал поиграть без шлема и ему крепко врезали и сломали нос, так он тут же его сам себе поправил, руками, прямо на поле.

Мужики выглядели так, словно они уже давно в пути. Старший выкрутил свою шапочку и положил поближе к огню, мокрые штаны прилипли к ногам. Сказал, что его зовут Мюррей, от него воняло.

– Мы с тобой не знакомы, а? – обратился он к Поу.

– Думаю, нет.

– Откуда же я тебя знаю?

Поу пожал плечами.

– Он играл в футбол, – подсказал Айзек. – Третий крайний в “Бьюэлл Иглз”.

Поу покосился на Айзека.

Мужик заметил футбольную куртку Поу.

– Помню, – сказал он. – Я менял масло на “Джонс-Шеви”, и после работы мы смотрели разные игры.

Думаю, там тебя и видел. Команда колледжа или что-то такое.

– Не-а, – возразил Поу.

– Ты вообще ничего был, – продолжал Мюррей. – Не так давно.

Поу промолчал.

– Да все путем. Отто, вон тот, он в “Золотых перчатках” участвовал в молодости. Мог в профессионалы податься, но.

– Я служил в армии, – сказал Отто. Высокий швед. Большинство народу в Долине были откуда-то: поляки, шведы, сербы, немцы, ирландцы. Кроме семьи Айзека, они шотландцы, и Поу, которые жили тут так давно, что никто и не помнил, откуда они родом.

– Отто, ветеран половых боев, – заржал Мюррей.

– Пошел на хрен, Мюррей, – огрызнулся Отто.

Айзек посмотрел на Отто, но тот замолчал и уставился в пол. Третий, темноволосый, похож на испанца, чуть помельче Поу, с тату на шее – JESUS, жирными буквами. Все трое были гораздо крупнее Айзека. Швед, тот вообще под семь футов.

– Вам повезло, что сюда мы забрели, – сказал “испанец”. – Тут в округе полно настоящих психов.

– Хесус, – ухмыльнулся Мюррей, – хорош строить из себя чертова мексикашку.

– А Мюррей мог бы и заткнуться, – отозвался Хесус.

Швед Отто добавил:

– Вы тут еще конференцию устройте.

– Эти двое не из наших, они местные.

Помещение казалось маленьким и темным, и швед поднял длинную доску и неловко сунул ее в печь одним концом. Айзек прикидывал, как бы намекнуть Поу, что пора смываться. Дрова потрескивали, угольки отскакивали на пол, а пять мужских теней на стене напоминали сидящих обезьян. Дело плохо, думал Айзек. Хесус выхватил что-то из кармана, Айзек вздрогнул, и Хесус расхохотался. Оказалось, обычная бутылка виски.

– Мне надо отлить, – сказал Айзек. Он просто хотел уйти и выразительно посмотрел на Поу, но Поу не понял.

– Ну иди, – сказал он.

– А они всегда писают вдвоем, – хихикнул Хесус.

Айзек ждал, но Поу все торчал на месте, пялясь на Хесуса и шведа; куртка Поу валялась на полу рядом с рюкзаком Айзека. Поу явно настроен решительно, считает себя непобедимым. Айзек подхватил рюкзак, он не мог себе позволить лишиться хоть малости из его содержимого. Держал рюкзак за лямку и чувствовал, как все смотрят на него. Он не знал, как дать понять Поу, чтобы тот взял свою куртку и выходил. В итоге вышел один.

Почти стемнело, гроза постепенно стихала, но собирались новые тучи, деревья у реки уже клонились под ветром. Он вновь принялся соображать, как вытянуть Поу оттуда. Думает, что это как в школе, обойдется. В поле вокруг полно металлолома, трава проросла сквозь груды деталей вагонеток, блоков моторов, колес, валов и прочих трансмиссий. Стайка летучих мышей мельтешила над кучами ржавеющей стали.

В просвете облаков вспыхнул кроваво-оранжевый свет, и Айзек смотрел на небо, пока солнце полностью не скрылось. Непонятно, то ли идти и вытаскивать Поу оттуда, то ли он сообразит выйти сам. С Поу вечно так. Чуть не угодил за решетку за то, что поколотил парня из Доноры, до сих пор на условном сроке. Не может он сдержаться, тебе не понять. Возможно, это не его вина. Кто знает, а вдруг таким громилой нельзя стать, если мозгами не будешь немножко роботом.