Американская разведка против Гитлера - [51]
Поэтому УСС пришлось забрасывать «туристическую» агентуру через линию фронта на парашютах (80—100 километров за фронтом). А оттуда агенты уже добирались обратно до фронта пешком, собирая по пути информацию.
В целом Уильям Кейси, который курировал заброску агентуры в Германию, признавал, что единственным успехом «проникновения в Германию» в 1944 году было то, что большинство агентов выжило: «Те немногие агенты, которые были заброшены в Германию в 1944 году без связи, не только выжили, но и хорошо устроились»[128]. Те, кто попал в Германию в 1945 году, по мнению Кейси, вообще «неплохо обосновались, свободно передвигались, находили друзей и помощников… Они находили рабочие места… жилище». Так как бомбежки союзников, с точки зрения Кейси, нарушили нормальное течение городской жизни в Германии еще в 1943 году, то агенты без проблем передвигались среди толп беженцев и разбомбенных переселенцев, «несмотря на гестапо. Вывод, что Германию надо было пронизать агентурной сетью гораздо раньше, кажется неотвратимым»[129].
Донован признавал особые заслуги именно немецких рабочих как наиболее ценных и решительных агентов, направленных в Германию. В своем выступлении в честь Дня труда[130] 1945 года шеф УСС признавал героизм «немецких и австрийских рабочих, которые без военной формы и без громкой славы внесли большой вклад в победу союзников»[131].
Тем не менее, несмотря на бесспорный героизм разведчиков УСС, «проникновение в Германию» не принесло союзникам никаких особых результатов. Тем более, что из 21-й группы, заброшенной в Германию с передатчиками, на связь вышла только одна. Все остальные вопреки мнению Кейси были либо обречены на бездействие, либо обнаружены гестапо.
К тому же «Дикий Билл» ждал от агентуры в рейхе в основном не информации, а «агрессивного саботажа» и диверсий. Именно поэтому «проникновение в Германию» и было поручено начальнику резидентуры Управления специальных операций в Лондоне Кейси. Но ничего подобного так и не произошло. Немцы в рейхе были готовы делиться сведениями (да агенты могли многое увидеть и собственными глазами), но к вооруженной борьбе против нацизма были не готовы. Вопреки расчетам союзников массированные бомбардировки немецких городов вызвали среди населения не отчание и стремление скорее покончить с войной, а апатию и чувство безысходности по принципу «будь что будет» и «от судьбы не уйдешь».
Тем не менее до самого конца войны «Дикий Билл» все же никак не мог отказаться от мысли провернуть в Германии «нечто эдакое».
УСС планировало использовать немецких коммунистов для своей самой смелой операции на территории рейха, получившей кодовое наименование «Железный крест».
В феврале — марте 1945 года в основном через Даллеса в УСС стали приходить сведения о том, что Гитлер приказал устроить на территории западной Австрии и южной Германии так называемый Альпийский редут. Якобы туда свозят продовольствие и боеприпасы, а затем прибудут и сами нацистские главари. В Альпах они будут способны сопротивляться по меньшей мере год. А за это время будет организовано мощное партизанское движение по всей Германии. Все это обещало союзникам большие потери.
Управление анализа УСС пришо к выводу, что Альпийская крепость — это реальность, там якобы даже можно наладить производство оружия и боеприпасов. СД к марту 1945 года расшифровало код американского посольства в Берне и читало сообщения Даллеса. Настоящий психоз вокруг несуществовавшего Альпийского редута был немцам на руку, ибо отвлекал мощные силы союзников от направления на Берлин в сторону южных Альп, не имевших для исхода войны никакого значения.
В конце марта 1945 года командующий союзными войсками в Европе Эйзенхауэр принял судьбоносное решение отказаться от прямого удара из Рура на Берлин и двинуть американские танковые дивизии на юг, в Баварию, чтобы не допустить создания Альпийского редута. Командующий британско-канадским войсками Монтгомери резко протестовал — англичане всегда считали «редут» фикцией. Однако Эйзенхауэр настоял на своем, после чего его всю жизнь упрекали в том, что он позволил русским первыми взять Берлин.
Тем не менее, убедив самих себя в реальности «редута», оперативники УСС решили взорвать его изнутри. Для этого планировалось высадить прямо в долине реки Инн (между Куфштайном и Иннсбруком) целую роту подготовленных амеиканской разведкой немцев. Донован немедленно загорелся — именно такой мощной операции в тылу врага и не хватало УСС для создания героического имиджа «крутых парней».
Немцев оперативник УСС Аарон Бэнк начал подбирать в Тулузе среди немецких коммунистов, большинство из которых участвовали в гражданской войне в Испании, оттуда попали во Францию и там также активно боролись в рядах французского Сопротивления. Вообще южную Францию освободили отнюдь не американцы, и тем более не сотрудники «Дикого Билла», а отряды партизан «маки», состоявшие в подавляющем большинстве из коммунистов (французов, испанцев, немцев и бежавших из лагерей советских военнопленных).
