Американская повесть. Книга 1 - [160]

ГЛАВА 21 Взгляд в прошлое

И вот наконец наступила пора, когда в доме по утрам стало прохладно и сыро, свет словно сочился сквозь зеленые листья, но стоило мне сделать шаг за дверь, и свет опускал мне на плечо теплую руку, и высокое ясное небо словно приподнималось у меня на глазах еще выше. Дымки на берегу теперь не бывало, и не заменяли ее августовские туманы: море, небо, видимая линия берега и голые горы, а на них каждый куст лавра и верх каждой ели приобретали более глубокий цвет и более резкую ясность. В воздухе, на воде и на траве разливался холодный северный блеск, которого не увидишь кроме как в это время года. Солнечный свет северного лета подходил к своему нежно-прекрасному концу.

Дни в Деннет-Лендинге становились короткими, и я неохотно пропускала их сквозь пальцы, как скупой — свои монеты. Мне так хотелось вернуть каждую из прожитых там недель, с долгими часами, когда ничего не случалось, только травы росли да двигалось солнце. Когда-то я даже терялась, в какую сторону пойти погулять; теперь мне не хватало времени для множества интересных дел дома, словно я перенеслась в Лондон. Что-то меня подгоняло и сулило всякие прелести, и дни летели, как охапка цветов, подхваченная морским ветром.

И наконец пришла пора проститься со всеми здешними друзьями и с уютным уголком в маленьком домике и возвратиться в мир, где я боялась оказаться чужой. Такое счастливое лето не обязательно будет безоблачным, но свобода, которую дает простая жизнь, так очаровательна, что этим искупается все, чего в другой жизни может не хватать. А дары мирного покоя не для тех, кто живет в военных схватках.

Я уезжала маленьким неряшливым пароходиком, который уходил от нас в бухту во второй половине дня, и еще посидела у своего окна, глядя на садик с целебными травами и жалея, что я одна. Миссис Тодд почти не говорила со мной в этот день, кроме как самыми короткими и неодобрительными фразами, — так, будто мы вот-вот поссоримся. Проститься спокойно казалось просто невозможно. Наконец я услышала шаги, подняла голову и увидела миссис Тодд. Она стояла в дверях.

— Теперь так, я все устроила, — сообщила она мне необычно громким и деловитым голосом. — Чемоданы ваши уже на пристани. Капитан Бауден приходил и сам их все забрал, и проследит, чтобы их погрузили. Да, я проверила, чтобы ничего не забыли, — повторила она более мягким голосом. — Вот те мелочи, которые я оставила на столе в кухне, их вы захотите нести в руках, корзинку возвращать не нужно. А теперь пройду в Портленд, узнаю, как там старая миссис Эдвард Каплин.

Я глянула на свою приятельницу и увидела выражение, которое пронзило меня до глубины сердца. Мне и без этого ох как не хотелось уезжать.

— Вы, надеюсь, меня извините, если я не приду проводить вас на пристань, — сказала она, все еще стараясь говорить грубовато. — Да, надо мне узнать, как там старая миссис Эдвард Каплин. С ней случился третий удар, и если мать в воскресенье приедет, она все-все про нее выспросит. — И с этими словами миссис Тодд повернулась и вышла, словно вдруг что-то вспомнила, так что я была уверена, что она вот-вот вернется; но вскоре я услышала, что она вышла через кухню и идет по дорожке к калитке. Нет, так я не могла расстаться. Я побежала за нею, чтобы проститься как следует, но она, услышав мои торопливые шаги, не оглядываясь, только помотала головой и махнула рукой, заспешив по улице.

Когда я снова вошла в дом, он имел покинутый вид, как в тот день, когда я только приехала. И я, и все мое добро словно умерли, и я знала, как это все будет выглядеть, когда миссис Тодд вернется и убедится, что жиличка ее уехала. Так мы умираем у себя на глазах, так некоторые главы нашей жизни приходят к естественному концу.

На кухонном столе я нашла все пакетики. Была там и замысловатая вест-индская корзинка, которую, как я знала, ее владелица очень ценила, а я однажды расхвалила; был трогательный сверток с моим ужином в море, и тут же аккуратно завязанный букетик полыни, и веточка лавра, и еще старинная кожаная коробочка, где хранилась коралловая булавка, которую Натан Тодд привез когда-то домой, чтобы подарить бедной Джоанне.

Ждать оставалось еще час, и я поднялась на гору над школьным домом, села там и стала думать о всяких вещах, и глядела в море, не покажется ли пароход. Вдали был виден Зеленый остров, он отсюда казался маленьким и темным; подо мною стояли домики нашей деревни, каждый со своими яблонями и палисадником. И тут, глядя на дальние пастбища, я в последний раз увидела миссис Тодд, собственной персоной она медленно шла в Портленд по тропинке вдоль моря. На таком расстоянии хорошо чувствуются главные качества, что управляют характером. Совсем близко миссис Тодд казалась ловкой, энергичной и целиком поглощенной своими хлопотами; но далекая ее фигура выглядела одинокой и трогательно жалкой, и было б ней что-то до странности отрешенное и таинственное. Время от времени она наклонялась и что-то рвала или подбирала с земли — может быть, свою любимую болотную мяту, — и наконец я совсем потеряла ее из виду за купой можжевельника и островерхих елей.