Американская оккупация - [16]
Патрик стоял между мальчиком и алтарем. Его сутана оказалась коротковатой, из-под нее высовывались черные остроносые башмаки и низ парадных брюк обрядника.
Маленький кадильщик остановился в двух шагах от Патрика, который, в свой черед, медленно двинулся к нему. Патрик открыл кадильницу. Положил на угли две ложечки ладана. Опустил крышку. Аббат Монтре запел: «Elevatio тапиит mearum sacrificium vespertinum! (Да простру я руки мои, как в жертвоприношении перед приходом ночи!). Ропе, Domine, custodiam ori тео et ostium circumstantiae labiis meis!» (Наложи, Господи, печать на уста мои и замкни губы мои!).
Четверо маленьких певчих опустились на колени перед устланными ковром ступенями алтаря. Мадемуазель Ламюре выдала заключительный аккорд собственного сочинения, — такого здесь доселе не слыхивали. От этого звука еще ниже склонились спины в плащах, еще увереннее распрямились спины в сутанах. Патрик Карьон одним резким движением выключил мехи.
Молящиеся преклонили колени.
Кадилоносец встряхнул кадило.
Аббат возвестил, что облатка, которую он собирается положить в рот, есть тело.
Все присутствующие стояли на коленях, не считая двух американских офицеров, одного французского капитана, нотариуса и доктора Карьона; эти пятеро возвышались над склонившейся паствой, прямые, как колья, с высоко поднятыми головами, с опущенными долу глазами. В последний раз кубок был поднесен к губам среди мертвой тишины. Патрик сделал короткий знак перед зеркальцем кафедры. И орган испустил тягучий вздох.
Часть третья
ОТРЕЧЕНИЕ
Медленно пятясь, Патрик Карьон разматывал длинный провод по дворику перед сараем и наконец подключил его к розетке в доме кюре.
Затем вскарабкался по лесенке обратно на чердак. Приоткрыл слуховое оконце, подтянул удлинитель, включил проигрыватель. Расположил ударные инструменты так, чтобы сидеть спиной к люку. Привинтил педаль к большому барабану.
Поставил на проигрыватель пластинку-«сорокопятку» и опустил на нее пластмассовый звукосниматель с корундовой иглой.
Все вечера и ночи напролет он играл в унисон с ударниками, записанными на лучших виниловых пластинках, которые давал ему Риделл.
— Ты больше не со мной, — шепнула ему на ухо Мари-Жозе. — Ты где-то далеко. Тебе уже нет до меня дела.
Патрик дернул плечом, сложил ассигнации и сунул их в карман куртки.
Они сидели в библиотеке. Мари-Жозе была в небесно-голубом атласном платье с большим вырезом. В руке она держала черные американские очки, которые раздобыл ей Риделл.
Она пожирала его тоскливыми глазами.
Патрик решил посвятить большую часть времени освоению ударных инструментов. Он и Мари-Жозе договорились не ходить в лицей, а готовиться к экзаменам на бакалавра самостоятельно, в библиотеке. Красноречие Риделла принесло свои плоды: обязательное образование только пудрит мозги, подчиняет молодежь новому идолу — материальному благополучию, этому популярному, расчетливому, прагматичному убийце. Риделл говорил: «Никогда не разрешайте учителям внушать вам, что хорошо, а что нет. Во-первых, это вовсе не хорошо для вас. Во-вторых, слишком хорошо для них». Maри-Жозе придвинулась к Патрику и указала ему на эпиграф книги:
Мари-Жозе Вир и Патрик Карьон сидели рядом. Она улыбнулась ему обезоруживающей улыбкой; для нее Вийон стал символом бунта, неприятия современного общества; своим стремлением удалиться в далекие края он и им внушал надежду когда-нибудь достичь берегов Миссисипи. Вийон, Рембо, Фолкнер были их союзниками, пережили ту же внутреннюю революцию. Мари-Жозе поняла, что ее всегда обманывали. И она перестала верить тому, во что верила прежде, даже собственному детству. Она порвала с прошлым, с воспоминаниями о нем. Она больше не одевалась в черное, сменив траур на пестрые, чрезмерно яркие ткани. Она отвела взгляд от книги и Патрика. Нацепила на нос огромные черные очки и огляделась вокруг. Со всех сторон доносился шелест словарей Байи, словарей Гаффьо, Оксфордских и прочих словарей. За сумкой на багажнике велосипеда «пежо», за толстенными открытыми словарями торопливо передавались из рук в руки блоки LM, Chesterfield, Vice-Roy, Lucky. Риделл доставлял сигареты на остров и прятал в землянке. А Патрик перепродавал их, получая приличный навар.
Зато Мари-Жозе наотрез отказала Риделлу и Патрику в их просьбе продавать нейлоновые чулки. Увольте, господа, она не торговка, и ее жизненная цель не в том, чтобы заниматься спекуляцией. Перещеголяв их в радикализме, она решила вообще не носить чулки из-за этой «буржуазной мерзости — подвязок и „граций“»; черные солнечные очки — еще куда ни шло, но чулки со швом были преданы анафеме.
Патрик с крайне сосредоточенным видом разрисовывал шариковой ручкой рекламу стиральной машины. Поодаль одна из девчонок, выложив на стол майку, щупала ткань, раздумывая, не купить ли.
К Патрику обернулся соученик и бросил через стол три ассигнации. Тот проворно сунул их в карман. Перевернув страницу, он подтолкнул локтем Мари-Жозе, которая давно закрыла учебник и погрузилась в чтение нового романа Уильяма Фолкнера. Кивком он указал ей на рекламу великолепного тостера. Неохотно оторвавшись от книги, Мари-Жозе взглянула на тостер, и тостер притянул ее взгляд. Она сняла черные очки. И, пока Патрик окружал рекламу сверкающего металлического тостера виньетками, она сказала:
Эта книга возвращает из небытия литературное сокровище - сборник римских эротических романов, небезызвестных, но обреченных на долгое забвение по причинам морального, эстетического или воспитательного порядка. Это "Тысяча и одна ночь" римского общества времен диктатуры Цезаря и начала империи. Жизнь Гая Альбуция Сила - великого и наиболее оригинального романиста той эпохи - служит зеркалом жизни древнего Рима. Пятьдесят три сюжета. Эти жестокие, кровавые, сексуальные интриги, содержавшие вымышленные (но основанные на законах римской юриспруденции) судебные поединки, были предметом публичных чтений - декламаций; они весьма близки по духу к бессмертным диалогам Пьера Корнеля, к "черным" романам Донасьена де Сада или к объективистской поэзии Шарля Резникофф.
Паскаль Киньяр — блистательный французский прозаик, эссеист, переводчик, лауреат Гонкуровской премии. Каждую его книгу, начиная с нашумевшего эссе «Секс и страх», французские интеллектуалы воспринимают как откровение. Этому живому классику посвящают статьи и монографии, его творчество не раз становилось центральной темой международных симпозиумов. Книга Киньяра «Тайная жизнь» — это своеобразная сексуальная антропология, сотворенная мастером в волшебном пространстве между романом, эссе и медитацией.Впервые на русском языке!
Паскаль Киньяр – один из крупнейших современных писателей, лауреат Гонкуровской премии (2002), блистательный стилист, человек, обладающий колоссальной эрудицией, знаток античной культуры, а также музыки эпохи барокко.После череды внушительных томов изысканной авторской эссеистики появление «Виллы „Амалия"», первого за последние семь лет романа Паскаля Киньяра, было радостно встречено французскими критиками. Эта книга сразу привлекла к себе читательское внимание, обогнав в продажах С. Кинга и М. Уэльбека.
Паскаль Киньяр – один из крупнейших современных европейских писателей, лауреат Гонкуровской премии (2003), блестящий стилист, человек, обладающий колоссальной эрудицией, знаток античной культуры и музыки эпохи барокко.В небольшой книге Киньяра "Все утра мира" (1991) темы любви, музыки, смерти даны в серебристом и печальном звучании старинной виолы да гамба, ведь герои повествования – композиторы Сент-Коломб и Марен Марс. По мотивам романа Ален Корно снял одноименный фильм с Жераром Депардье.
Киньяр, замечательный стилист, виртуозный мастер слова, увлекает читателя в путешествие по Древней Греции и Риму, средневековой Японии и Франции XVII века. Постепенно сквозь прихотливую мозаику текстов, героев и событий высвечивается главная тема — тема личной свободы и права распоряжаться собственной жизнью и смертью. Свои размышления автор подкрепляет древними мифами, легендами, историческими фактами и фрагментами биографий.Паскаль Киньяр — один из самых значительных писателей современной Франции, лауреат Гонкуровской премии.
В долине Луары стоит легендарный замок Шамбор, для которого Леонардо да Винчи сконструировал две лестницы в виде спиралей, обвивающих головокружительно пустое пространство в центре главной башни-донжона. Их хитроумная конфигурация позволяет людям, стоящим на одной лестнице, видеть тех, кто стоит на другой, но не сходиться с ними. «Как это получается, что ты всегда поднимаешься один? И всегда спускаешься один? И всегда, всегда расходишься с теми, кого видишь напротив, совсем близко?» – спрашивает себя герой романа, Эдуард Фурфоз.Известный французский писатель, лауреат Гонкуровской премии Паскаль Киньяр, знаток старины, замечательный стилист, исследует в этой книге тончайшие нюансы человеческих отношений – любви и дружбы, зависти и вражды, с присущим ему глубоким и своеобразным талантом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тюрьма на севере штата Нью-Йорк – место, оказаться в котором не пожелаешь даже злейшему врагу. Жесткая дисциплина, разлука с близкими, постоянные унижения – лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться юным заключенным. Ори Сперлинг, четырнадцатилетняя балерина, осужденная за преступление, которое не совершала, знает об этом не понаслышке. Но кому есть дело до ее жизни? Судьба обитателей «Авроры-Хиллз» незавидна. Но однажды все меняется: мистическим образом каждый август в тюрьме повторяется одна и та же картина – в камерах открываются замки, девочки получают свободу, а дальше… А дальше случается то, что еще долго будет мучить души людей, ставших свидетелями тех событий.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Короткая связь богатого английского наследника и русской эмигрантки, вынужденной сделаться «ночной бабочкой»…Это кажется банальным… но только на первый взгляд.Потому что молодой англичанин безмерно далек от жажды поразвлечься, а его случайная приятельница — от желания очистить его карманы.В сущности, оба они хотят лишь одного — понимания…Так начинается один из самых необычных романов Моэма — история страстной, трагической, всепрощающей любви, загадочного преступления, крушения иллюзий и бесконечного человеческого одиночества…
«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Хемингуэя. Полная трагизма история молодого американца, приехавшего в Испанию, охваченную гражданской войной.Блистательная и печальная книга о войне и любви, истинном мужестве и самопожертвовании, нравственном долге и непреходящей ценности человеческой жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Грозовой Перевал» Эмили Бронте — не просто золотая классика мировой литературы, но роман, перевернувший в свое время представления о романтической прозе. Проходят годы и десятилетия, но история роковой страсти Хитклифа, приемного сына владельца поместья «Грозовой перевал», к дочери хозяина Кэтрин не поддается ходу времени. «Грозовым Перевалом» зачитывалось уже много поколений женщин — продолжают зачитываться и сейчас. Эта книга не стареет, как не стареет истинная любовь...