Америка, Россия и Я - [22]

Шрифт
Интервал

— Мы для вас освободили шкаф, — сказал кузен, открывая большой внутренний чулан, такого размера, как комната в Пицунде, которую я с Илюшей снимала у одной бабки. Может быть, этот чулан был даже больше: в нём можно было свободно ходить, а у бабки мы могли только лежать на кровати.

— Для чего этот чулан?

— Для ваших вещей, — ответил Гершон.

Мы стояли в некотором недоумении. Я сняла подаренный паном Рогойским свой замшевый кожаный пиджак и повесила его на крючок, которых было множество на одной из стенок чулана; дети тоже сняли свои австрийские курточки. Яша остался в своём пиджаке, а больше помещать в чулан нам было нечего, — у нас не было больше никаких вещей для развешивания.

Только впоследствии я увидела, как путешествуют в Америке, — одежду меняют три раза в день, всё новёхонькое: не носят целыми днями и ночами купленное в Австрии одно и то же, изнашивая, приласкивая до слияния с собственным телом. Мы не думали о смене белья, а только о смене эпох.

Сконфузив Гершона незанятостью чулана, мы поднялись наверх, где поджидал нас приехавший с нами повидаться старинный московский друг Игорь из Филадельфии.

После объятий и приветствий все сели обедать в столовой за большой стол со стульями с большими спинками. Около каждого из нас лежала собственная, из толстого полиэтилена салфетка, овальный поднос со стоящими на нём тарелками, всем, чем полагается есть и вытираться. Всё простое и незатейливое.

Обед поразил меня своей необычностью.

Разъезжая по всем краям и республикам Советского Союза, я была на обедах в Казахстане, в Грузии, в Латвии, в Молдавии, у богатых и бедных российских граждан: пила кумыс, ела бишбармак с облизыванием локтей, узбекский плов с загребанием риса горстями, чебуреки, чанахи, чахохбили… цепеллины, чего только не пробовала, даже кушанье под названием «шарлям–по–по», но американского обеда — без соли, без хлеба, без масла, без сахара, без калорий… никогда не пробовала!

— Вместо соли, пожалуйста, соевый специальный соус, — говорила Дина. — В Америке к первым блюдам подают «crakers» вместо хлеба; сахар и масло мы исключили из пищи навсегда. Мы едим только овощи, орехи, каши. Вот, пробуйте, суп из разных овощей.

«Вместо жареной баранины, — вертится в голове, — вместо… хоть бы любимый «хот–дог» увидеть», — думаю я про себя.

— Мясо и сыры содержат много холестерола, и мы их не употребляем, — продолжала Дина. Мои надежды снова «ощутить прелесть незнакомки на языке» — пропадают.

— Очень вредны животные жиры: молоко и творог только обезжиренные полезны.

— А что вы любите? — спросил Игорь.

— Девочки и мы любим разнообразные каши — «cereals», — разбавляем их тёплым молоком, любим всё натуральное. Мы не пьём кока–колы, пепси–колы: передавали по телевизору, как в стоящей пепси–коле со временем растворяются металлы. Вместо пепси пьём натуральные соки; вина не употребляем, вот только купили бутылку для вас. Попробуйте, на второе — запечённые американские zucchini, это — невредные овощи.

Обед закончился питьём американского напитка, я даже не поняла, на что похожего, напоминавшего кофе, но без кофеина, хотя коричневого цвета, с пончиками. — Яша сказал, что он уже где‑то пил этот напиток.

После обеда девочки и Гершон взяли свои опустевшие тарелки и отнесли на кухню, поставив их в раковину. Я тоже так сделала, собрав за своими все тарелки и вилки. Вернувшись, услышала: наш друг Игорь уже просил у Дины есть.

— Возьмите бутерброд, — сказала ему кузина.

— Но я еду хочу! — полушутливо–полусерьёзно просил Игорь.

— Если вы будете есть всё подряд в Америке, то вы не пролезете в дверь гаража, — в ответ шутила Дина. — Возьмите бутерброд в холодильнике.

— Как, самому?

— Да, самому, — ответила Дина и объяснила нам вот что: «E^i в Америке не предлагают, не так, как у нас в Израиле, или у вас в России. Не настаивают, не говорят: «Поешьте, поешьте, чтоi вы ничего не едите!» Каждый берёт то, что ему хочется, без всякого нажима хозяев.»

После таких Дининых слов я с Игорем, пока Яша с Гершоном беседовали о науке, а дети и Дина уехали за мороженым, заполняли обезжиренные, нехолестерольные желудки бананами, стоящими в вазах на кухне.

— Почему в Америке едят всё обезжиренное, — спросила я Игоря, — и наши родственники тоже?

— Из жадности — заключил Игорь.

Забегая вперёд, — через год отъевшийся Игорь питался одними отрубями, зёрнами, стручками, покупаемыми в редчайших магазинах с натуральной едой, выращенной без всяких удобрений, а только дыханьем хозяев; этот самый Игорь всячески стыдил меня, называя дикарём, запекающим мамонтов в шкуре, отучая нас от мяса. Он таким стал апологетом обессоленной еды, что презирает всех едящих и жующих с солью.

Между голодным и сытым Игорем вышла ссора в Америке.

Гершон с Яшей погрузились в длинные полимеры, из которых мы их выпутали нашими желаниями посмотреть университет.

Гершон был деканом химического факультета — что, как он рассказал, кроме занятости и мелкой власти, ничего не прибавляет к позиции, и профессораi поочерёдно становятся деканами, и поэтому часто вся «власть» переходит к секретарю декана.

Наш товарищ Сталин понимал толк в секретарстве!


Еще от автора Диана Федоровна Виньковецкая
По ту сторону воспитания

«По ту сторону воспитания» — смешные и грустные рассказы о взаимодействии родителей и детей. Как часто родителям приходится учиться у детей, в «пограничных ситуациях» быстро изменяющегося мира, когда дети адаптируются быстрее родителей. Читатели посмеются, погрустят и поразмышляют над труднейшей проблемой «отцы и дети». .


Мой свёкр Арон Виньковеций

Мой свёкр Арон Виньковеций — Главный конструктор ленинградского завода "Марти", автор двух книг о строительстве кораблей и пятитомника еврейских песен, изданных в Иерусалимском Университете. Знаток Библейского иврита, которому в Советском Союзе обучал "самолётчиков"; и "За сохранение иврита в трудных условиях" получил израильскую премию.  .


Ваш о. Александр

«Главное остается вечным под любым небом», — написал за девять дней до смерти своей корреспондентке в Америку отец Александр Мень. Что же это «главное»? Об этом — вся книга, которая лежит перед вами. Об этом — тот нескончаемый диалог, который ведет отец Александр со всеми нами по сей день, и само название книги напоминает нам об этом.Книга «Ваш отец Александр» построена (если можно так сказать о хронологически упорядоченной переписке) на диалоге противоположных стилей: автора и отца Меня. Его письма — коротки, афористичны.


Об одной беспредметной выставке

“Об одной беспредметной выставке” – эссе о времени, когда повсюду ещё звучал тон страха, но уже пробивались отдельные ростки самостоятельных суждений, как проводились выставки неконформистского искусства, как отдельные люди отстаивали независимость своих взглядов.


Единицы времени

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На линии горизонта

“На линии горизонта” - литературные инсталляции, 7 рассказов на тему: такие же американцы люди как и мы? Ага-Дырь и Нью-Йорк – абсурдные сравнения мест, страстей, жизней. “Осколок страсти” – как бесконечный блеснувший осколочек от Вселенной любви. “Тушканчик” - о проблеске сознания у маленького существа.


Рекомендуем почитать
Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


В мечтах о швейной машинке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.