Америго - [30]

Он не забыл и о своем обещании. Ему до щекотки в ушах было интересно, что скажет о его книгах Элли, когда научится читать. О том, чтобы утянуть в Парк Америго сразу все книги, не могло быть и речи, – их ведь было много, и они хранились не в ящике, а на полке, на виду у родителей, – но Уильям решил, что если будет брать по одной или по две, то никто не заметит. Надо было только возвращать книгу на место к ее товаркам до воскресенья, когда мама по обыкновению протирала их от пыли.

Больших книжек с фигурками из цветного картона у него уже давно не было (родители раздарили их знакомым семьям), и тогда он выбрал такую, в которой было больше всего иллюстраций и самый крупный шрифт. Вечером перед долгожданным первым днем последнего в учебном году выхода в Парк он спрятал ее под новой подушкой, а наутро тайком сунул за пазуху (благо книжка была тонкая и в податливой мягкой обложке) и с успехом пронес ее в Лес – мимо строгого взгляда учителя и насмешливых глаз других детей.

Элли сидела на высоком суку старого дуба и бесстрашно раскачивала босыми ногами, пожевывая какой-то крохотный листик. Увидав зоркими глазами приближающегося мальчишку, она тут же соскочила на землю, перекатилась как ежик и уставилась вверх на крону дерева так, будто видела ее впервые.

– Я теперь понимаю, для чего считать, – мрачно сказала она, когда Уильям подошел вплотную. – Я все думала про шестьдесят шесть. Теперь я знаю, что это – шестьдесят шесть. Лучше бы мне не знать!

– Значит, ты все время ждала, – покачал головой Уильям. – А я думал, ты будешь чем-нибудь занята в Лесу.

Но Элли не обратила на эти слова внимания. Она быстро повернулась и дернула его за нос, отчего он попятился. Девочка засмеялась.

– Уильям! – радостно сказала она. – Ты такой Уильям! Как твой день рожденья? – Она уже запрыгала вокруг него, сгорая от любопытства.

– Хорошо, – кивнул мальчик. – Это был хороший раз в год.

– А ты стал взрослее? или умнее? взрослее? или умнее? – заладила она, игриво прищуривая то один, то другой зеленый глаз.

– Не знаю, – признался Уильям. – Наверно, стал умнее. Хотя повзрослеть мне тоже хочется.

Элли перестала скакать и ошарашенно поглядела на него.

– Взрослым? Ты хочешь стать взрослым? – прошептала она.

– Ну а что? – ответил ничего не подозревающий мальчик. – Вдруг это здорово! Можно брать по пять кусков пирога, покупать новые книги, читать газету и пить размышление. Еще, – задумался он, – можно пойти в Кораблеатр, хотя я даже не знаю, что это такое… А взрослые знают столько всего!

– И про меня знают, да? – уточнила Элли. – И про Лес?

Уильям немного смутился.

– Если ты станешь взрослым, – продолжала она, – ты станешь одним из них. И никогда меня не увидишь.

– Но…

– Не увидишь! Не догонишь – не увидишь! – внезапно взвизгнула она и обратилась в бегство.

– Элли, ты что! – завопил мальчик.

Но что делать! – он выронил свою книжку и побежал за ней. Похоже, Элли всерьез решила от него удрать: если раньше она и оборачивалась, и останавливалась, чтобы над ним посмеяться, и давала поймать себя за руку, то теперь, легкая, шустрая, стремительная как птица, не теряла ни секунды! А Уильям пытался смотреть под ноги, но и упустить ее вовсе не хотел и только прибавлял ходу. Большие поваленные стволы и крутые камни он мог преодолеть так или иначе, но первая же мелкая ловушка, подставившись ему упругим кривым корнем, бросила его на землю ничком; он ударился носом и разрыдался. Книжные принцессы отвергали поклонников, уступавших другим в силе и ловкости, находчивости и упорстве, и в конце концов выбирали тех, кто был хитер и умел, вынослив, непоколебим, достоин сразиться с любым зверем, любым злодеем – и даже с самой судьбой… Он вспоминал эти истории одну за другой, понимал, что заканчивались все они одинаково, и слезы лились, лились, лились, и он выл, оплакивая пропажу принцессы с изумрудными глазами, и под носом, по губам стекали кровавые струйки. А глаза вскоре появились прямо над ним. Сперва они удивленно и растерянно его разглядывали, потом бледная рука робко притронулась к затылку.

– Ну что ты, это ведь понарошку… про догонишь. Вставай!

Элли была очень странная принцесса.

Кровь ей была не так страшна, как рвотная масса, и удивляться тут было нечему: ей самой, видно, никакая рана не делала большого вреда. Во всяком случае, она очень быстро отыскала траву тысячелистника и запихала в обе ноздри Уильяма по горсточке белых цветков. Затем она заставила его съесть с десяток крошечных оранжевых ягод из ближайшего своего тайника.

– Облепиха, – пояснила она. – Не бойся, эту я уже ела сама. Ту бузину я просто не пробовала.

Когда кровь остановилась, Уильям успокоился и вспомнил про книгу, и тогда они вернулись к своему большому дубу. Элли с недоверием глянула на зверька, намалеванного на видавшей виды обложке, – у него была круглая рыжая голова со вздернутыми рыжими ушами, черные лапы и пушистый, слегка выгоревший рыжий хвост.

– Что здесь читать? – осведомилась она.

– Здесь написано: «Приключения лиса Людвига в большом лесу острова Америго и на дворе у людей», – объяснил мальчик.

– Значит, там тоже есть Лес и лисы? – Элли широко раскрыла глаза.