Амазонка пустыни - [35]
Дунганин показал на землю в трех шагах от себя и еще настойчивее проговорил свое «ченна» — «деньги».
Порох отошел к указываемому месту и сказал: «В земле окно, закрытое решеткой». Иван Павлович стал доставать деньги.
Идрис с Порохом взялись за края решетки и потяну-ли их. Она подалась. Иван Павлович пришел к ним на помощь, заложили петлей веревку и дружными усилия-ми вырвали решетку вместе с рамой из каменного осно-вания. Пахнуло смрадом нечистот, теплой сыростью по-греба.
— Василий Иванович, — окликнул вполголоса Иван Павлович, — вы здесь?
Молчание.
Идрис нагнулся над ямой.
— Господина, а господина. Это я, Идрис, твой ин-гуш. Господина!..
Где-то глубоко послышался тихий шелест и слабые стоны.
— Василий Иванович! Это я, Иван Павлович Тока-рев, офицер с Кольджатского поста.
Стоны стали сильнее. Послышались плач и рыдания.
— Василий Иванович, Васенька, — снова загово-рил Иван Павлович, — откликнитесь, отзовитесь, вы ли это?
— Да… это… я… Был… я… теперь нет, — раздалось неясно из ямы.
— Василий Иванович, мы вам спустим веревку. Мо-жете ли вы обвязать себя ею, и мы вас вытащим.
— Не… понимаю.
Иван Павлович повторил.
— Нет… Не могу… Она душит меня…
— Кто она?
— Эта… китаянка… Она опутала меня своими кишками… душит. Как жжет, как жжет!.. Пить.
— Он в бреду, — проговорил Иван Павлович. — Придется спуститься кому-либо из нас, привязать его, а потом остаться и дождаться петли снова.
Вызвался Идрис. Его обвязали веревкой, но, когда он подошел к яме, он затрясся.
— Не могу, господина! Там шайтан… Ой, прости, господина. Лучше убей — не могу.
Мистический ужас охватил ингуша. Из ямы неслись едва уловимые стоны, вздохи и жалобы.
— Она душит… Она смотрит на меня мертвыми гла-зами…
Наступила минута замешательства.
— Извольте, ваше благородие, я живо спущусь, — проговорил спокойно, почти весело Порох. — Мы так сделаем.
Он устроил петлю и отпустил веревку в яму. Когда она коснулась дна и начала изгибаться, он закрепил ее за края рамы.
— Не так и глубоко, — сказал он, — сажени две, не больше будет.
Его бодрый голос, его уверенные движения ободри-ли всех. Он перекрестился, обвил веревку ногами, опус-тился в яму, ухватился руками за края, подался еще и еще и исчез под землей.
— Вот и готово, — послышался его голос. — Сейчас начну увязывать. Только принимайте осторожней, не ушибить бы о края.
Иван Павлович хотел призвать дунганина-провод-ника на помощь, но его нигде не было. Он исчез. Он пре-дал их в этой ночи. Молча переглянулся он с Фанни.
— Как хорошо, что клубок… — прошептала она. — Это вы придумали?
— Меня точно, что толкнуло. Наитие какое-то. — Только бы он не перервал.
— Бог не без милости…
— Готово, можете тянуть, — послышался снизу го-лос Пороха.
Иван Павлович и Идрис взялись за канат и медлен-но стали поднимать Васеньку. Фанни стояла на коленях над ямой, готовая принять его. Показалась бледная и страшно худая голова с всклокоченными, спутанными усами, щеки, обросшие шершавой красно-рыжей боро-дой, порванная грязная куртка, покрытая крупными тем-ными пятнами. И Фанни поняла, что это и были знамени-тые, ужасные земляные клопы. Брезгливость охватила ее.
— Да принимайте же, Христа ради, — услышала она торопливый голос Ивана Павловича, — берите под мыш-ки, чуть-чуть придержите. Удержитесь, не упадете?
— Нет, — прошептала Фанни и, подавив отвраще-ние, охватила в свои нежные объятия покрытые нечистота-ми и землей с клопами плечи Васеньки и держала их, пока не подоспел Идрис. Вместе они оттянули его и положили на носилки. Веревку распутали и спустили для Пороха.
— Ух, да и клопов здесь! — раздался его веселый го-лос. — Ну и кусачие! Аж как собаки. Так и напали!
И сейчас же показалась его голова, он ухватился креп-кими пальцами за борта ямы и стал вывязывать веревку.
— Да оставь ты ее, — сказал Иван Павлович, у кото-рого нервное напряжение начало проходить.
— Помилуйте, ваше благородие, такая добрая верев-ка. И на походе она нам пригодится да и дома лишней не будет… Да вот и готово.
XXVII
Назад впереди всех шла Фанни. Она подавалась мед-ленно, неуверенными шагами, наматывая нитку. За ней Порох и Идрис несли на носилках Васеньку. Сзади всех шел Иван Павлович.
Вдруг раздался полный отчаяния голос Фанни:
— Нитка оборвана. Все остановились.
— Надо искать. Найдем. Где же она, она недалеко, ей некуда пропасть, — спокойно проговорил Порох.
Носилки поставили на землю и, нагнувшись над зем-лею и став во всю ширину улицы, пошли, а Идрис и Порох поползли на четвереньках.
И вспомнилось Ивану Павловичу училище и игра «в лисичку». Бумажный след мелких обрывков потерян в кустах за Лабораторной рощей. Широкой лавой разъе-хались юнкера и ищут бумаги. Они изображают гончих собак. И вот кто-то тявкнул. Показались клочки бумаг, и все кинулись к нему и поскакали веселой вереницей по следу искать запрятавшегося юнкера-«лисичку». Им надо поймать его и вырвать из-под погона лисий хвост. Там призом явится этот лисий хвост и маленькая ленточка с жетоном… Здесь выигравшему — жизнь, а проигравше-му — смерть в страшном подземелье…
Глаза и руки напряжены. Пальцы нервно хватают то куски навоза, то перья, то соломины, травки…
Краснов Петр Николаевич (1869–1947), профессиональный военный, прозаик, историк. За границей Краснов опубликовал много рассказов, мемуаров и историко-публицистических произведений.
Автобиографический роман генерала Русской Императорской армии, атамана Всевеликого войска Донского Петра Николаевича Краснова «Ложь» (1936 г.), в котором он предрек свою судьбу и трагическую гибель!В хаосе революции белый генерал стал игрушкой в руках масонов, обманом был схвачен агентами НКВД и вывезен в Советскую страну для свершения жестокого показательного «правосудия»…Сразу после выхода в Париже роман «Ложь» был объявлен в СССР пропагандистским произведением и больше не издавался. Впервые выходит в России!
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия – широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…В том вошли произведения:Bс. H. Иванов – Императрица ФикеП. Н. Краснов – Екатерина ВеликаяЕ. А. Сапиас – Петровские дни.
Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897-98 году.
Роман замечательного русского писателя-реалиста, видного деятеля Белого движения и казачьего генерала П.Н.Краснова основан на реальных событиях — прежде всего, на преступлении, имевшем место в Киеве в 1911 году и всколыхнувшем общественную жизнь всей России. Он имеет черты как политического детектива, так и «женского» любовно-психологического романа. Рисуя офицерскую среду и жизнь различных слоев общества, писатель глубиной безпощадного анализа причин и следствий происходящего, широтой охвата действительности превосходит более известные нам произведения популярных писателей конца XIX-начала ХХ вв.
Известный писатель русского зарубежья генерал Петр Николаевич Краснов в своем романе «Ненависть» в первую очередь постарался запечатлеть жизнь русского общества до Великой войны (1914–1918). Противопоставление благородным устремлениям молодых патриотов России низменных мотивов грядущих сеятелей смуты — революционеров, пожалуй, является главным лейтмотивом повествования. Не переоценивая художественных достоинств романа, можно с уверенностью сказать, что «Ненависть» представляется наиболее удачным произведением генерала Краснова с точки зрения охвата двух соседствующих во времени эпох — России довоенной, процветающей и сильной, и России, где к власти пришло большевистское правительство.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.