Амазонка - [19]

Последние два слова Тарита договаривала уже на бегу, и Ник бросился за ней вдогонку. Вокруг стоял сплошной треск кустарника: эти толстые квадратные тела продирались с дробным топотом, храпением и хрюканьем сквозь растительность. Гул от этого грохота начал эхом раскатываться по джунглям.

Нику доводилось слышать топот бегущего стада баранов, но тот не имел ничего общего с этим зловещим громом. В этом была какая-то мучительная угнетающая зловещесть. Топот бегущего овечьего стада как бы предупреждал: не стой на дороге, и ты будешь в безопасности. Этот же гул, казалось, говорил, что пути к спасению отрезаны, как и нет средств избежать смерти. Теперь уже стало видно, как колышется кустарник, как раскачиваются длинные стебли бамбука. Тарита неслась через кусты на пределе своих возможностей. Атуту следовал за ними по пятам.

— Они вытопчут здесь все, — крикнула девушка, переводя дыхание. — Они выдернут с корнем и съедят все растения, фрукты, орехи, всех змей, грызунов, насекомых — всех, кто попадется на их пути. Саму почву они взрыхлят, вырвав из нее все съедобное.

Неожиданно девушка встала как вкопанная, и Ник увидел темно-серые с седоватыми подпалинами силуэты, два из которых злобно высунули рыла из кустарника с одной стороны, а третий — с другой. Затем к ним присоединились другие, и теперь они образовали свирепый хрюкающий строй по обеим сторонам узкой тропинки.

— Горный хребет как раз впереди нас, — шепнула Тарита, пытаясь сдержать бурное дыхание.

Внезапно в воздухе повисла какая-те гнетущая зловещая атмосфера сгущающегося ужаса. Ник понял, что этим тварям нет числа. Все вокруг закишело ими: деревья, кусты, высокая трава. Один ближайший к ним кабан фыркнул, заскреб копытом землю и склонил голову. Другой, с маленькими горящими глазками, высунул голову и издал скребущий гортанный звук.

— До него еще надо добежать, — сказал Ник. — Воспользуйтесь мачете. И не пытайтесь вступать с ними в схватку, просто в случае необходимости рубите с силой.

И прежде чем он продолжил, маленькая коричневая фигурка вылетела вперед и помчалась, подпрыгивая, сквозь выстроившуюся шеренгу. Пока пекари опомнились и пришли в себя, индеец как огонь проскочил мимо них. Через минуту он уже карабкался по крутом склону, цепляясь за лианы и переплетающиеся лозы.

— Вперед, — скомандовал Ник девушке. — Беги рядом!

Он сильно оттолкнулся и в два прыжка достиг первых кабанов. Один из них угрожающе наклонил голову, рыкнул и прыгнул. Не останавливаясь, Ник обрушил на него страшной силы удар мачете и почувствовал, как острое лезвие разрубило толстую пятнистую шкуру животного. Кровь брызнула из головы пекаря, он было зарычал, но тут же пронзительно завизжал от боли.

В следующий момент другой дикий вепрь атаковал Ника справа, и снова Ник полоснул острым лезвием. Этого оказалось достаточно чтобы животное остановилось, замотало окровавленной головой и на мгновение отпрянуло. Еще три свирепых кабана выскочили на дорогу преградив путь Нику, и ему пришлось остановиться. Стоящий впереди зверь злобно оскалился, показав длинные желтые клыки. Все трое одновременно клацали устрашающе челюстями, издавая рявкающий звук — предупреждение перед атакой. Два окровавленных пекари приближались сзади — Ник увидел их, кинув быстрый взгляд через плечо.

— Приготовься, — бросил он Тарите. — Нам придется прорубать через них.

Больше он не успел ничего сказать, так как увидел, что первый кабан из трио, преградившего им дорогу, рухнул на землю. Только когда он завалился вперед мордой, Ник увидел стрелу, торчащую из шеи животного. Тут же второй зверь закрутился от боли волчком: в его боку тоже торчала стрела. Стрелы одна за другой полетели в пекари: это был Атуту, пучком посылающий их из своего убежища на дереве.

Пекари отступили. Ник схватил Тариту за руку, и они начали сумасшедший марафон, зная, что у них в запасе только несколько мгновений, прежде чем дикие вепри придут в себя и лавиной перейдут в наступление. Но град стрел оказался достаточным для подавления животных, и Ник с Таритой выиграли несколько секунд, чтобы добраться до крутого склона. Ник полез по лианам и корням вверх, цепляясь за них одной рукой, другой же рукой он поддерживал Тариту, помогая ей забираться, в спешке поскальзываясь и съезжая вниз, и все же умудряясь удержаться на почти вертикальном склоне. Атуту карабкался впереди них, но по мере приближения к вершине узкого кряжа иногда спускался, чтобы протянуть им на помощь руку. Внизу оставались джунгли, наполненные злобным хрюканьем и фырканьем.

Дойдя до вершины подъема, они повалились навзничь, едва переводя дух, и замерли в неподвижности. Отлежавшись, Ник встал и глянул вниз на темные силуэты, разрушающие и вырывающие все на своем пути через джунгли с громким и свирепым фырканьем, хрюканьем и топотом, сливающимся в один громоподобный звук.

Когда он вернулся, Тарита сидела. Ее грудь была перепачкана грязью и пылью вперемежку с кусочками мокрых листьев и травы. Но все так же великолепна, отметил Ник про себя. Позади нее вздымался горный кряж, уходящий сквозь покрывающую его растительность куда-то вверх, и только в этот миг Ник осознал, что они достигли самого нижнего выступа высокогорья.