Амазонка - [9]

— Послушай, Амазон!

— Что?

— Почему у тебя рояль — белый? Почему не черный?

Пианист махнул рукой:

— Это слишком длинная история. Пришлось бы рассказывать часами. Может, как-нибудь в другой раз.

Родригиш взглянул на него с подозрением и поиграл револьвером, который носил на поясе.

— Я не спешу.

— Я тоже. Я не очень-то спешу рассказывать эту историю.

Полковник со злостью бухнул кулаком по столу:

— Черт побери, Амазон, ты хочешь что-то скрыть от меня!

— Ничего подобного. Просто я расскажу об этом в другой раз. Как-нибудь вечером, если хотите, под бутылочку кашасы. А сейчас я устал и хотел бы немного отдохнуть.

Родригиш, выйдя из себя, заорал:

— А может, ты рассчитываешь получить выкуп за мою голову?

Амазон не ответил. Он просто зажег еще одну сигару и продолжал сидеть где сидел, глядя полковнику прямо в глаза. Тот явно хотел запугать его, вперившись в собеседника угрожающим взглядом. Но он недооценил самообладание и уверенность музыканта.

— Слушай, да ты издеваешься надо мной, а я этого не люблю!

Сервеза, решив, что пора вмешаться, вставил:

— По-моему, он не врет. В самом деле, парень вроде не кривит душой. Сами подумайте: если бы его послало правительство, он давно бы уже свел с вами счеты — времени у него было предостаточно.

Взбешенный полковник, ткнув пальцем в сторону бармена, проорал:

— Тебя не спрашивают! Вот и заткнись!

В этот момент в таверне появились Жесус Диаш и остальные. Они тащили на руках белый рояль. По багровым лицам и неловким движениям было видно, как им тяжело. Они пересекли зал и осторожно, как только могли, поставили инструмент на пол. И все равно из рояля донесся стон, словно по струнам ударили чем-то металлическим.

Не удержавшись, Сервеза воскликнул:

— Этот рояль, наверно, стоит целое состояние!

Музыкант ответил, не оборачиваясь и почти без выражения:

— Цена сама по себе — пустой звук. Если найдешь человека, который готов заплатить за него состояние, — он стоит целое состояние. А не найдешь — ничего не стоит.

И добавил:

— Но для меня он бесценен.

Как только белый рояль был водружен в углу зала, а Жесус Диаш и другие пеоны ушли, атмосфера немного разрядилась и полковник продолжил свои расспросы.

— И что ты собираешься делать теперь, когда застрял тут, как корабль в сухом доке?

Амазон, не оставляя надежды все же найти с ним общий язык, выбрал самый простой ответ, какой пришел ему в голову:

— Ждать следующего корабля.

Родригиш фыркнул:

— Теперь, когда «Белен» утонул, здесь много месяцев не появится ни один корабль.

— Что ж поделаешь. Подожду. А пока поселюсь здесь. У вас же тут гостиница, да?

— А у тебя есть чем платить? — спросил Родригиш, прищурившись, и в голосе у него промелькнуло беспокойство.

Музыкант вывернул карманы и разочарованно развел руками:

— Нет. Вообще ничего. Все мои вещи остались на «Белене».

— И что ты думаешь делать?

Музыкант поднялся со стула, сделал несколько шагов по залу, на мгновение взглянул в окно на реку:

— Не знаю. Может, мы как-то договоримся.

Родригиш сморщился:

— Как, например?

Амазон, не вынимая рук из карманов, прошел несколько шагов пританцовывая, словно собирался сплясать чечетку, потом быстро обернулся к полковнику и сказал:

— Вам тут в таверне не хватает пианиста. Это ясно. Без музыки атмосфера не та.

— Ну нет. С чего бы я стал платить за музыку?

— Она красивая.

Полковник рассмеялся:

— Красота денег не стоит. Если я вижу на улице красивую женщину, я не плачу за это.

— Пожалуй, но если вы хотите с ней переспать, придется платить.

— Может быть, но на кой мне спать с твоим роялем?

Амазон, поняв, что договориться не удастся, предложил полковнику другую идею:

— А если я стану барменом?

Родригиш подбородком указал на Сервезу:

— Бармен у меня уже есть.

— Лучший во всей Эсмеральде, — добавил швейцарец.

— А сколько всего барменов у вас в деревне? — спросил музыкант.

Сервеза широко улыбнулся, покачал головой и ответил:

— Один я.

И он залился смехом, раскачиваясь из стороны в сторону, как кукла на веревочках.

— Понятно, — сказал Амазон.

Полковник, казалось, о чем-то размышлял.

Небрежным жестом он отогнал комара, кружившего над его головой, и наконец изрек:

— У меня идея.

Амазон взглянул на него с подозрением:

— Какая?

Родригиш задумчиво поскреб рукой свою недельную щетину — так дикобраз с хрустом трется о ствол дерева — и вкрадчиво спросил:

— А не сыграть ли нам в кости?

Амазон Стейнвей встал со стула, неторопливым и размеренным шагом подошел к бару, поставил на стойку пустой стакан и жестом попросил Сервезу наполнить его еще раз. Что бармен тут же с удовольствием и выполнил. Тогда музыкант взял стакан с пивом, поднес к губам и в полной тишине сделал большой глоток. После этого он обернулся к полковнику:

— Сыграть в кости? Думаете, это хорошая идея?

Сервеза торопливо ответил:

— Конечно. У нас так часто делают. Тут всё разыгрывают в кости. И жизнь, и смерть. И деньги, взятые в долг, и долг чести. Иногда женщин. Таков наш закон.

— Но ведь такой закон — дело случая?

— Точно. Нет ничего справедливей, чем случай.

Амазон дал понять, что сомневается. Он больше всего на свете любил играть на рояле, мог играть вообще без нот, но при этом ему ни разу в жизни не доводилось играть в азартные игры.