Амариллис - [37]

— Как раз сейчас я пишу о цвете глаз.

— Вы не продвинулись дальше этой графы?

— Мне нужно было подумать, но наконец я решил, что у моей будущей жены должны быть зеленые глаза. — Лукас взял ручку и обвел в анкете слово «зеленые».

— Зеленые глаза? Но когда мы разговаривали с вами в нашем агентстве, вы сказали, что физические характеристики для вас несущественны. Вы подчеркнули, что важна психологическая совместимость, интеллект и темперамент.

— Можете считать меня несерьезным, но я пришел к выводу, что мне нужна жена умная, с уравновешенным характером и зеленоглазая. Если это создает для вас проблемы, я обращусь в другое агентство.

— Нет, нет, никаких сложностей, мистер Трент, — торопливо запротестовал Хобарт. — Просто я не предполагал, что для вас важны подобные детали. Впредь, если вам понадобится помощь, я в любое время к вашим услугам.

— Само собой разумеется, принимая во внимание сумму, которую ваше агентство взимает за услуги, — проворчал Лукас. — А теперь я должен извиниться, Бат, у меня назначена встреча.

— Конечно, конечно. Я позвоню вам через несколько дней, чтобы узнать, как у вас продвигаются дела.

Лукас повесил трубку. Чувство обреченности охватило его. Он постарался убедить себя, что поступил правильно, обратившись в агентство. В этом не приходилось сомневаться. Пять лет назад он с горечью убедился, что, безошибочно отыскивая месторождения «студня», оказался неспособным выбрать достойную жену.

На протяжении многих лет он, сам того не подозревая, искал не только «студень». Только недавно Лукас понял, что было ему необходимо. Он устал от одиночества. Ему страстно хотелось иметь свою семью. В то время как многие воспринимали семью как нечто само собой разумеющееся, Лукас желал ощущать себя частью единого целого. Он мечтал смотреть в глаза своим детям и видеть в них будущее.

Трент смутно помнил своих родителей. Он знал только, что они выбрали Западные острова, подобно другим, не сумевшим вписаться в общепринятые жизненные рамки в трех городах-штатах. Окраины обжитого мира притягивали к себе мятущиеся души, стремящиеся к уединению, и тех, чье прошлое не отличалось кристальной чистотой. А еще там селились те, кого не обременяли семейные узы. Всех их, как мед мух, влекли к себе острова.

В этих краях мужчина или женщина могли начать новую жизнь, и никто бы не стал задавать им лишних вопросов. Иногда Лукас спрашивал себя, не мог ли экстраординарный талант отца вынудить его поселиться на краю цивилизованного мира. Парапсихологические способности передавались по наследству.

Родители Лукаса прожили недолго, поэтому он не мог узнать, почему они предпочли острова. Когда ему было три года, Джереми и Бэт Трент погибли во время сильного урагана.

У Лукаса не было родственников, которые могли бы позаботиться о нем. Эти обязанности взял на себя молчаливый и одинокий Айси Клэксби, у которого, как и у Лукаса, не было ни одной родной души. Он не только научил своего воспитанника умению жить в джунглях и передал ему все, что знал о «студне», Айси, кроме всего, приучил Лукаса обходиться без заботливых объятий семьи.

Одному только Клэксби был не в силах обучить Лукаса: как сдерживать непредсказуемые всплески мощного таланта, заявившего о себе сразу после вступления Лукаса в пору половой зрелости. И хотя Айси был неквалифицированный концентратор, он дал тем не менее Лукасу несколько важных советов.

— Если когда-нибудь они доберутся до тебя со своими тестами, малыш, у них зашкалит все приборы, — говорил Клэксби. — Хорошего в этом мало. Прямо сказать — плохо дело.

— Но почему? — не понимал Лукас. В тринадцать лет ему еще доставляли удовольствие новые парапсихологические способности, они вызывали у него живой интерес. — Мне кажется, ты говорил, что талантов высоких уровней уважают в городах-штатах, у них хорошая работа и всего вдоволь, потому что они здорово соображают.

— Сильный талант уважают, это верно, но когда талант очень сильный, люди начинают бояться. Я довольно средний концентратор, специально нигде не учился, но и мне понятно, что у тебя способности больше, чем могут измерять все их хваленые приборы в лабораториях. Если они увидят, что твой талант превышает установленный порог, это их здорово напугает, кто-нибудь сболтнет лишнее, и тебя ждут сплошные неприятности.

— А было бы здорово нагнать страху на Кевина Флеминга, — мечтательно сказал Лукас, думая о своем, задире-однокласснике, который не давал житья ученикам маленькой школы в Порт-Леконнере. Слова Лукаса не на шутку встревожили Айси.

— Черт побери, парень, уж не думаешь ли ты всерьез показать свой талант в школе? Предупреждаю: никому, кроме меня, не показывай, на что способен.

— Нет, сэр, — успокоил старика Лукас, — я не делаю этого в школе.

Лицо Айси немного смягчилось.

— Есть миллион других способов, как справиться с хулиганом. Подумай сам.

— Хорошо, сэр.

Испещренные шрамами — следами суровой жизни в джунглях — руки Айси крепко сжали плечи Лукаса. Из-под лохматых бровей поблескивали на мальчика выцветшие глаза.

— Послушай, парень, я совсем не шучу. Если узнают о твоем могучем таланте, тебе придется дорого за это заплатить.