Алый Крик - [10]

– Ты уверен, что здесь безопасно? – спросила я.

Бинто уставился на меня и постучал по уху.

– Прости, – ответила я жестом.

За последние два дня езды, когда нам нечем было заняться, кроме как выделывать замысловатые движения пальцами, я привыкла к языку Бинто и порой забывала, что он меня не слышит, если говорить вслух. Я недоумевала, почему он до сих пор не научился читать по губам. Но когда я подняла эту тему, Бинто пожал плечами и сообщил, что никто в монастыре Сад-Без-Цветов не издаёт звуки ртом, посему в этом не было смысла.

Ему придётся научиться, если он намерен жить среди обычных людей. Ну, при условии, что в Тинто-Рее ещё остались какие-нибудь обычные люди.

– Я пойду вперёд и проверю, безопасно ли в городе, – жестами объяснила я мальчику. – А ты побудешь здесь вместе с конём, ладно? Он пугается, когда остаётся совсем один.

Думаю, Бинто решил, что я нянчусь с ним, потому что в ответ изобразил довольно резкий жест, подняв два пальца. Этот знак я раньше не видела, но он не требовал перевода.

Сумерки опустились на азуритовые пески, которые придавали всему в этих краях переливчатый голубоватый блеск. Мы были примерно в полумиле от городка. Достаточно далеко, чтобы Бинто и Квадлопо никому не попались на глаза. Достаточно близко, чтобы броситься назад, схватить мальчика, прыгнуть в седло и сбежать, если дела пойдут плохо.

В тот момент мне было трудно представить какой-нибудь благополучный исход мероприятия. Насколько я поняла из наших бесед, сам монастырь находился в паре миль к востоку от городка. Учитывая, что отец Бинто и госпожа Сурчиха убили всех монахов, а потом шли по следу мальчика, не было особых причин думать, что жители городка заражены. И всё же я не могла избавиться от картины, стоявшей перед глазами: высокий стройный мужчина и низкорослая полноватая женщина, перемазанные кровью убитых ими людей. Они скрежетали зубами. Они шипели и пытались выдавить из глоток слова, которые не могли произнести, лишившись языков… Давайте просто скажем, что я решила проявить осторожность.

Я достала из тубуса шпагу и принялась готовить её к предстоящей миссии. Бинто похлопал меня по руке, чтобы привлечь внимание.

– Что это? – спросил он.

Я как раз откупорила небольшую баночку и вылила на тряпку примерно столовую ложку чёрной жижи. Затем я растёрла маслянистую кашицу по лезвию шпаги. Смесь состояла из корня валерианы, муки и липкой смолы, которую получаешь, хорошенько выварив серый кактус. Объедините всё это в правильных количествах – и получите вещество, которое воры называют «зачернитель». Если нанести его на блестящий кусок стали, произойдёт именно то, о чём вы подумали.

– Это скроет мою шпагу от посторонних глаз, – объяснила я, покончив с первым слоем.

Бинто бросил на меня недоверчивый взгляд.

– Если жители городка заразились, шпага не поможет.

Он был прав, но молодую женщину, которая идёт одна в незнакомое место, подстерегают и другие опасности, помимо монстров. Впрочем, я решила не развивать эту тему.

Пока подсыхал второй слой, я проверила края и баланс всех моих шести стальных карт.

– Что это такое? – спросил Бинто.

Как и во многих других случаях, когда я разговаривала с мальчиком, сейчас требовалось придумать термин, имеющий для него смысл. Нечто примитивное, вроде «оружие» или даже «метательные карты», лишь разозлило бы Бинто. Ему нравились названия, которые описывали не только основные функции.

Дюррал в шутку называл эти карты «любовными письмами», подразумевая, что они передают послание, но я боялась, что Бинто не оценит юмор.

Энна назвала их просто «острые карты», но опять же – это слишком примитивно. Бинто решит, что я просто пытаюсь отмахнуться от его вопроса.

Я развернула шесть карт веером, так что они блеснули в угасающем свете дня. Я восхищалась их гладкостью; мне нравилось то, что карты обязательно нужно держать правильно – иначе они выскользнут из твоих пальцев. Обращаться с картами не так-то просто. Вдобавок, существует много разного другого метательного оружия, более мощного и смертоносного. Но когда вы бросаете карту правильно – идеальный щелчок пальцами, движение запястья и разгибание локтя – это может произвести большое впечатление.

– Ты когда-нибудь видел белкокота? – спросила я мальчика.

Он покачал головой и поднёс палец к губам, прервав мои объяснения. Бинто иногда так делал. Он знал что-то под другим названием, но затем сопоставлял характеристики того, что было одновременно белкой и кошкой – и прикидывал, о чём может идти речь.

– Летающий-рычащий-кусачий вор? – изобразил он жестами.

Я усмехнулась. Не худшее описание белкокота.

– Да, – ответила я.

Потом я взяла одну из карт. С запада дул неплохой ветерок, и я подбросила карту в воздух, под углом, как это делал Дюррал, когда выпендривался. Карта взлетела и покружилась пару секунд, затем встречный ветер подхватил её и быстро принёс обратно. Я аккуратно поймала карту большим и указательным пальцами. Дюррал гордился бы мной – если б не был слишком занят, пытаясь свернуть мне шею.

– Мне это не кажется опасным, – сказал Бинто.

Он притронулся к краю карты, но тут же отдёрнул руку и пососал кровоточащий палец.