Алый камень с Меркурия - [8]

Паскаль слегка подергал нижнюю губу.

— Не хочу, чтобы тело обнаружили здесь. Скажи парням, чтобы его сбросили в реку.

Лоб Вэйна все еще скрывала шляпа. Паскаль нагнулся, хотел было ее снять, но вдруг .передумал.

— Ладно, пусть так и сделают,— выпрямившись, негромко приказал он.— Как вернутся, могут поучаствовать в празднике. Я потратил целую тысячу долларов на шампанское.

Он ушел. Вэйн отчаянно пытался пошевелиться, заговорить. Бесполезно. Но он не умер. Он все видел и слышал. Только не дышал. И сердце его перестало биться. Отрава… но разве так она действует?

Вдруг Вэйн вспомнил слова Заравина, пришельца с Меркурия: «Иногда самоцвет отдыхает и восстанавливает силы, а его хозяин на это время впадает в оцепенение».

«Оцепенение! Вот оно что! Интересно, и долго это продлится? — крутилось в голове Вэйна.— Уж не приду ли я в себя на дне реки с камнем на ногах? Долго ли…»

Его грубо подхватили чьи-то руки, завернули в мешок и куда-то понесли. Судя по всему, вниз. Вэйн услышал, как завелся мотор.

— К реке,— приказал приглушенный голос.

Машина с ревом рванула с места. Вэйн услышал рев машины.

— Быстрее! Копов черт несет,— сдавленным шепотом произнесли рядом.

Неподалеку грозно завыла сирена.

Что же происходит? Вэйн выругался про себя. Только бы суметь хоть чуть-чуть пошевелиться! Нет, не получается — он так и будет беспомощно валяться в бешено несущейся вперед машине.

— Нас догоняют…

— Выбрось труп,— предложил кто-то.— Прямо им под колеса. Это должно их остановить. Если мы не…

Хлопнула дверца. Вэйн почувствовал, что куда-то сползает. Последовал удар о землю, Вэйн несколько раз перевернулся и замер.

Взвизгнули тормоза. Кто-то протопал по тротуару. Чья-то рука сорвала дерюгу с головы адвоката.

Остекленевшим взглядом Вэйн разглядел склонившегося над ним полицейского в форме. На фоне звездного неба фигура копа казалась размытой.

— Это Вэйн! — охнул офицер.— Ну, тот, который сбежал.

Он повернулся и прокричал:

— Продолжайте погоню. Свяжитесь с участком — пусть высылают машину. Скажите, у меня тут Вэйн — мертвый.

/4/

Вэйн лежал на операционном столе, накрытый простыней, и, не в силах пошевелиться, бесстрастно смотрел в белый потолок. Не мог он и сказать следователю или врачу, что жив, что вскрытие будет настоящим убийством, что он с мучительной ясностью ощущает, как скальпель рассекает руку, хотя из бледной раны не пролилось ни капли крови.

Следователь, чье лицо наполовину скрывала марлевая повязка, подошел с зондом к столу, склонился над Вэйном и осторожно пощупал кожу вокруг камня.

— Любопытно,— бросил он через плечо.— Никогда не видел ничего подобного. По идее, камень, пробив кость, должен был убить человека. Может, он и впрямь стал причиной смерти. На теле не заметно никаких ран.

— Черт, плохо, что убийцы скрылись,— пробасил кто-то в ответ.— Я знаю, что это работа Паскаля, но без улик не могу повесить на него это дело.

Вэйн догадался, что голос принадлежит начальнику полиции Ланкершиму.

— Все-таки во всей этой истории есть еще что-то, док,— продолжал офицер.— Когда Вэйн пришел ко мне в кабинет часа два назад… Ну, я же вам рассказывал об этом — помните?

Следователь нахмурил седые брови.

Не отрывая взгляда от камня во лбу Вэйна, врач кивнул.

— Вы имеете в виду Стоума? Он признался, не так ли?

Ланкершим с силой выдохнул:

— Он… начал отвечать на мои вопросы. Откровенно. Но был так избит, что я отправил его в больницу, чтобы хоть как-то привести в порядок. А он там умер.

— Умер?

— Его отравили. Хотя понятия не имею как. Мы тщательно проверяем всех, вплоть до попечителей и стажеров. Уверен, кто-то из них связан с Паскалем и помог убить Стоума, прежде чем тот подпишет признание. А теперь еще и Вэйн…

Ланкершим наконец оказался в пределах видимости адвоката. Его суровое морщинистое лицо осунулось.

— Жаль парня. Может, его подставили… А может, и нет… Ну уж точно кто-то подтасовал бумаги, чтобы избавиться от неудобного адвоката. И вот он стынет на столе…— Полицейский сжал губы.— Так выясните же, кто его убил, док. Если в этом можно обвинить Паскаля, помогите доказать — и бандит попадет на электрический стул.

В режущем глаза свете блеснул скальпель… Отчаяние волной захлестнуло Вэйна, он резко вздрогнул, заранее представляя острую боль от глубоких порезов…

Стоп! Он вздрогнул! И тут же почувствовал, как в конечности будто вонзились сотни иголок… Это восстанавливалось его кровообращение — слабыми пульсирующими толчками, слишком короткими, чтобы их можно было назвать движением…

Сердце! Его сердце снова забилось! Но коронер уже поднес скальпель к грудине, готовясь сделать надрез.

Вэйн изо всех сил пытался пошевелиться. Он смог мигнуть, но этого не увидели ни врач, ни Ланкершим.

Адвокат собрал всю свою волю для безумного безмолвного приказа.

Коронер на мгновение остановился, но тут же снова взялся за работу.

Вдруг его рука конвульсивно дернулась. Скальпель отлетел к стенке и звякнул об пол.

— Какого черта?..— рявкнул Ланкершим.

— Я… Странно… Это вышло совершенно непроизвольно. Видно, какой-то рефлекс…

Это был не рефлекс. Жизнь возвращалась к Вэйну — уже было ясно слышно, как стучит его сердце,— и сила Звездного самоцвета росла.