Алый ангел - [106]

Лорд Лэнсинг решил оживить беседу.

– Чрезвычайно мило с вашей стороны, сэр, прийти сюда в столь поздний час и помочь нам в беде.

Умоляюще взглянув на Кэма и крепко обхватив локоть доктора Харлоу, Лэнсинг повел врача к выходу.

С опозданием вспомнив о хороших манерах, Кэм добавил:

– Да, конечно. Благодарю вас, доктор Харлоу.

Доктор крякнул и вышел с Лэнсингом. Взяв с каминной полки канделябр, Кэм подошел к маленькому зеркалу, висевшему над сундуком для одежды. Герцог осторожно дотронулся до отвратительных черных стежков.

– Судят по делам, а не по внешности, – процитировал Лэнсинг, войдя в этот момент в комнату. – Твой камердинер должен избавиться от этого, – лорд поднял рубашку, которую снял Кэм. Она была темно-красной от крови. – Сюртук тоже придется выбросить. – Лэнсинг мельком взглянул на высохшие пятна крови, блестевшие на черном вечернем сюртуке герцога.

– Спасибо, Саймон, что привез Габриель домой.

Кэм метнул взгляд на дверь в спальню жены и задумался, как бы вежливо выпроводить друга и остаться с Габриель наедине.

Лэнсинг упал в кресло.

– Господи, что за ужасная, кровавая ночь! – с чувством произнес он. – Сначала ты с Луизой, потом я с леди Каро.

Стало ясно, что Лэнсинг не спешит уходить. Смирившись с неизбежным, Кэм поставил серебряный канделябр на место и смерил друга оценивающим взглядом.

– Насколько я понимаю, леди Каро отвергла тебя, – обыденным тоном промолвил герцог.

Саймон нахмурился и ответил:

– Если ты не против, я бы не хотел об этом говорить.

Усевшись, Кэм сказал:

– Как пожелаешь, – и сделал дипломатическую паузу. Спустя некоторое время герцог предложил другу тонкую сигару из маленькой коробки слоновой кости. Лэнсинг поднес свечу, чтобы подкурить обе сигары. Мужчины глубоко вдыхали и медленно выдыхали дым. Наконец Лэнсинг произнес:

– Она не отвергла меня. Я не сделал предложения.

– Нет?

– Нет, – Лэнсинг вздохнул. Он что-то уловил в выражении лица Кэма и улыбнулся. – Она настоящий «синий чулок», и боюсь, я не дотягиваю до нее.

– Она так сказала?

– В этом не было нужды. Я провел самые неуютные полчаса в жизни, пытаясь побеседовать с ней на древнегреческом.

Кэм поперхнулся дымом, который только что вдохнул. Он закашлялся. С трудом переведя дыхание, герцог сказал:

– Я бы не переживал по этому поводу, Саймон. Греческий – мертвый язык. Вряд ли он тебе когда-нибудь понадобится.

– Ты прав, – согласился Лэнсинг, но совсем без энтузиазма.

Кэм подавил улыбку.

– Утешает одно, – снова вздохнул Лэсинг.

Кэм ждал.

– Не думаю, что Уильям Лэмб справится лучше.

– Означает ли это, что ты сдаешься на милость судьбы? – спросил Кэм.

Лэнсинг усмехнулся.

– Нет! Это означает, что мне посчастливилось вовремя сбежать! Мне ли этого не понимать! Связать себя с «синим чулком»! И не стоить забывать о родственницах леди Каро. Они все из одного теста.

– Я понял, в чем дело, – сказал Кэм. – Ты представил себе, каково будет развлекать родственников леди Каро, если ты породнишься с этой семьей.

Лэнсинг вообразил, как герцогиня Девоншир и леди Спенсер и Бессборо приезжают в его поместье в Ирландии с длительным визитом. Лорд невольно вздрогнул.

– В роду леди Каро только женщины умны, – стал вслух размышлять лорд. – Интересно, почему все женщины в семье Спенсеров так сообразительны, а Спенсеры-мужчины тупы?

– Это не поддается объяснению, – ответил Кэм.

Внезапно меняя тему разговора, Лэнсинг сказал:

– Как ты собираешься объяснить Габриель сегодняшнее происшествие?

– Придумаю что-нибудь, – ответил Кэм.

При упоминании о Габриель он многозначительно взглянул на часы, стоявшие на каминной полке.

Поняв намек, Лэнсинг поднялся на ноги.

– Не хотел бы я оказаться на твоем месте, – сказал он шутя. – Последуй моему совету: перед тем как приступить к объяснениям, смягчи ее чем-нибудь.

– Что ты предлагаешь? – спросил Кэм чрезвычайно сухим тоном.

– Боже правый, откуда же мне знать? Безделушки и тому подобное не помогут с Габриель. А новостей из Франции нет?

– Есть. Я получил сообщение. Но ничего такого, что бы я хотел ей рассказать. Совсем наоборот. – В ответ на вопрошающий взгляд Лэнсинга Кэм продолжил: – С Маскароном невозможно связаться. Похоже, он внезапно слег с лихорадкой и его отправили в замок на Сене. Никто не может к нему подобраться. Говорят, что он тяжело болен.

Удивившись, Лэнсинг спросил:

– И ты ничего не сказал Габриель?

– Нет. И ты не должен. Родьер сомневается, что все обстоит именно так, как кажется на первый взгляд.

– Боже милостивый! Это действительно плохая новость!

С точки зрения Кэма, сообщение из Франции было, по меньшей мере, тревожным. Родьер не верил в историю, которой объясняли внезапную болезнь Маскарона и его последующий переезд из Морского министерства. Шато-Ригон так тщательно охраняли, что подозрения Родьера усилились.

Либо Маскарон скрывался по какой-то известной только ему причине, либо его сделали пленником, стараясь не показывать этого. В любом случае следовало разработать какой-то план, чтобы увезти Маскарона из Франции, и чем скорее, тем лучше. Кэм занимался этим. Однако герцог ничего не сказал другу, поскольку ему не терпелось, чтобы Лэнсинг ушел.

Когда за Саймоном наконец захлопнулась парадная дверь, Кэм вошел в свой кабинет. Герцог решил подкрепить свои силы небольшим количеством бренди, перед тем как пойти к Габриель. Он нуждался в этом.