Алые буквы - [25]

— Отпустите меня! — услышал он сдавленный баритон Харрисона. — Уберите руки!

— Отпустите его, — сказал обозреватель. — Он безвреден.

— О'кей, если вы так считаете, мистер Филдс, — отозвался высокий мужчина.

— Только дайте мне оплатить счет, — бушевал актер. — Если вы не трусливый сукин сын, то подождете меня на улице!

Филдс повернулся на каблуках и вышел.

Высокий мужчина начал разгонять собравшуюся толпу.

Харрисон швырнул купюру метрдотелю, нахлобучил шляпу и вышел. Его щеки посерели и подрагивали в нервном тике.

Эллери последовал за ним.

Тротуар под навесом был пуст — в театрах на Сорок шестой улице начался второй акт. Обозреватель ждал возле театра на расстоянии десяти ярдов.

Эллери ускорил шаг, оглядываясь назад. У входа в «Бриллиантовую подкову» собралось несколько человек, вытягивая шеи. Когда Эллери обернулся, они все вместе двинулись в его сторону. Кто-то крикнул, и мужчина с фотоаппаратом на кожаном ремешке начал быстро перебегать улицу с противоположной стороны по диагонали. Проезжавшее такси со скрипом затормозило и дало задний ход к темному театру.

Посмотрев вперед, Эллери не обнаружил ни Харрисона, ни Филдса.

— Они в переулке, — сказал шофер такси, высунувшись из окошка. — Что там — драка?

— Ради бога, не уезжайте! — Эллери ринулся в переулок.

Филдс и Харрисон сцепились в темноте. Актер пыхтел и ругался. Филдс дрался молча. «Он гораздо ниже и худее Харрисона и легче футов на тридцать, — подумал Эллери. — У него нет шансов».

Он бросился в свалку с воплем:

— Прекратите, вы, идиоты! Хотите, чтобы примчалась полиция?

Отброшенный сцеплением рук и ног, он ударился плечом о кирпичную стену театра.

В начале переулка что-то сверкнуло, и Эллери инстинктивно прикрыл лицо рукой. Человек с камерой! Толпа на тротуаре блокировала выход. После вспышки стало еще темнее, чем раньше.

Внезапно Эллери услышал крик Леона Филдса, потом шум борьбы, и все смолкло.

— Где вы, черт возьми? — рявкнул Эллери. — Что вы с ним сделали?

Харрисон снова выругался. Вспышка сверкнула опять. Актер наклонил голову, как бык, и рванулся вперед, расталкивая людей.

— Не позволяйте ему уйти! — взвизгнула какая-то женщина.

— О'кей, леди, — ответил ей мужской голос. — Вот вы его и держите.

Никто не вошел в переулок, кроме фотографа. Эллери слышал, как он ругается, сетуя, что уронил в свалке свою камеру.

Вскоре Эллери обнаружил Филдса, лежащего без сознания лицом вниз. Ощупав его, он не почувствовал крови. Взвалив маленького обозревателя на плечо, Эллери зашагал по переулку, стараясь держать голову пониже.

— Все в порядке, — успокаивал он окружающих. — Отойдите, пожалуйста. Обычная драка… Такси!

Последнее, что слышал Эллери, когда такси отъезжало от обочины, была непрекращающаяся ругань фотографа.

* * *

— А другой парень сбежал, — заметил шофер. — Ваш все еще в обмороке?

— Приходит в себя.

— Жаль, что в переулке было темно. Представляю себе это зрелище! Куда ехать, приятель?

— Просто выезжайте с Таймс-сквер.

Леон Филдс застонал. Эллери растирал ему руки и хлопал по щекам.

Дерк сам не знает, как ему повезло сегодня вечером. Если бы Марта была здесь… Закрыв глаза, Эллери ясно представил заголовки в бульварных газетах «Актер нокаутирует Филдса!» и тому подобное с соответствующими фотографиями.

— Кто вы, черт возьми? — осведомился Филдс.

— Фея-крестная, — ответил Эллери. — Как ваша челюсть?

— Паршиво, как и все прочее. — Филдс попытался посмотреть отекшим правым глазом. — Слушайте, а я вас знаю! Вы сын инспектора Кью. Значит, вы спасли меня от плохого мальчика?

— Просто подобрал останки.

— Он дерется по-свински. Стукнул меня по коленке, а когда я согнулся, начал дубасить по физиономии. Мне приснилось или кто-то фотографировал?

— Вам не приснилось.

— Кто это был?

— Думаю, фоторепортер, рыщущий в поисках материала.

— Великолепно, — усмехнулся Филдс. — Могу себе представить, как это будет выглядеть в газетах. — Помолчав, он спросил: — А на кого вы работаете?

— Ни на кого.

— Держу пари, что это не так.

— Вы проиграете.

Филдс снова усмехнулся:

— Как бы то ни было, спасибо.

— Не стоит благодарности.

— Знаете, кто был мой противник?

— Да.

— Ну и кто же?

— В. X.

— Дайте сигарету. Свои я, кажется, потерял во время драки.

Филдс курил медленно и задумчиво. Подбородок у него опух так же, как и глаз, поэтому сигарета торчала вбок. Смокинг был перепачкан грязью.

— Слушайте, ребята, — заговорил водитель, — я не возражаю катать вас, пока счетчик работает, но вы хоть намекните, где мне остановиться.

— Он знает, кто… — шепотом начал Филдс.

— Едва ли.

— Не говорите ему. Я хочу, чтобы все было шито-крыто. Мне нужно прочистить мозги. Могу я вам доверять?

— Смотря, что вы намерены делать.

— О'кей. Скажите ему, чтобы остановился на углу Парк-авеню и Восемьдесят шестой улицы. Где мы сейчас?

— По-моему, на Третьей авеню, возле Шестидесятой.

Эллери назвал водителю адрес и снова понизил голос:

— А почему туда? Разве вы живете не в Эссекс-Хаус?

— Это для моих читателей. Я арендую несколько убежищ под разными именами. Не думаю, что сегодня буду отвечать на телефонные звонки. По этому адресу мне звонят только битники.[34]

— Что такого вы сказали нашему другу, — тоном невинного любопытства осведомился Эллери, — что привело его в ярость?