Альянс мусорщиков - [38]

— Будем надеяться, что Раэни сумеет убедить кого-то из членов Квинса в невиновности Бродяги. — Доннел повернулся и мрачно посмотрел на происходящее снаружи. — Ненавижу смотреть, как человека наказывают за преступление, которого он не совершал.

Доннел выслушал мои слова о Бродяге, поэтому я сочла момент подходящим, чтобы поговорить и о проблемах Ханны.

— Я должна обсудить с тобой кое-что еще. Моя рыбная ловля с Тэдом очень осложняет положение Ханны.

— Ханна пережила два месяца работы с другими людьми, когда ты сломала руку, — сказал Доннел. — Не понимаю, почему сейчас это превратилось в проблему.

— У людей возникают глупые мысли, якобы ты посылаешь меня рыбачить с Тэдом, чтобы разорвать нашу дружбу с Ханной. Не мог бы ты показать, что это не так? Возможно, наконец сделать Ханну полноправным членом Сопротивления.

Доннел поколебался, прежде чем отвечать.

— Я отправил тебя с Тэдом не для того, чтобы разлучить с Ханной, но, на самом деле, не считаю ее хорошей подругой для тебя.

Я считала смешным страх Ханны, что Доннел ее не любит, но в итоге, она оказалась права.

— Она хорошая! Ханна — моя лучшая подруга.

— Блейз, ты слепо предана Ханне годами. Ты считаешь ее верной подругой, но в какой-то момент верная дружба может перейти в нездоровую одержимость. Ханна отгоняет всех в Сопротивлении, кто пытается с тобой подружиться.

Я была потрясена. Нет, не потрясена, а зла. И пыталась сдержать горечь в голосе.

— Когда хоть один член Сопротивления пытался со мной подружиться? С тех пор, как ушел мой брат, они едва соглашались со мной разговаривать.

Доннел вспыхнул.

— Боюсь, старые члены Сопротивления бывают неразумно пристрастны. Когда города опустели, я отослал большую часть своих людей в гражданские поселения. Остались лишь самые преданные нашему делу и мне лично. Они плохо отреагировали на действия Симуса, а кража Ханны лишь осложнила ситуацию.

— Ханна никогда ничего не крала. Она просто совершила ошибку.

— Это была не ошибка, — возразил Доннел.

— Ошибка, — горячо повторила я. — Когда мы прибыли в Нью-Йорк, Ханне пришлось накладывать швы на раненую руку, и ей давали обезболивающее. А через пару месяцев она упала и повредила запястье. Ханна была в своей комнате на шестом этаже, всего в двух коридорах от склада медикаментов. Она мучилась от боли, знала, какую таблетку принять, и вместо того, чтобы спускаться в больничный район, пошла и сама взяла лекарство. Знаю, ей следовало спросить разрешения у офицера или медсестры, но…

Доннел покачал головой.

— Если бы Ханна взяла всего одну таблетку, я бы вынес ей предупреждение, но ее поймали с двумя коробками. Я не мог закрыть на это глаза. Другие подразделения доверяют Сопротивлению хранение самых редких и важных запасов и абсолютно справедливое их распределение членам альянса. Мы должны уважать это доверие.

Две коробки? Вся моя страстная уверенность в деле Ханны сменилась сомнением. Она всегда говорила мне, что взяла только одну таблетку.

— Ханна только что отметила двенадцатый день рождения и начала выполнять взрослую работу, — сказал Доннел. — Мне следовало отнестись к ней как к взрослой, передать на стандартный суд и назначить наказание по правилам общего правосудия. Вместо этого я рассмотрел ее нарушение так, словно она была еще ребенком, и всего лишь лишил ее доступа на шестой этаж и дал комнату на нижнем этаже в крыле Сопротивления.

Он помолчал.

— На самом деле было бы гораздо добрее тогда подвергнуть Ханну суду. Представители альянса из других подразделений потребовали бы серьезного наказания за кражу ценных лекарств, но я мог воспользоваться возрастом Ханны, чтобы уговорить их на что-нибудь более разумное. Мое снисходительное отношение лишь придало остальным желания заставить ее страдать другими способами. Именно поэтому Марша нарисовала на ножевом поясе Ханны руку вора.

Я едва слышала его слова. В моей голове еще царило замешательство из-за огромного различия между двумя коробками и одной таблеткой. Ханна с трудом справлялась с болью и болезнью — именно так я поняла ее спешный поход за обезболивающим после повреждения запястья, но зачем ей столько?

Тогда медицинские припасы уже сокращались. Ханна планировала спрятать те две коробки болеутоляющих? Рассчитывала сделать запас на будущее?

Доннел продолжил речь, похоже, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Шесть месяцев спустя две дочери Нацуми и Мачико попытались подружиться с тобой. Ханна объявила, что им не рады, и произошел спор, в которым ты заняла ее сторону.

Я смутно помнила этот спор.

— Ханна сказала мне, что они обозвали ее воровкой и лгуньей.

— Может, ее и правда как-то обзывали. Но я знаю наверняка, что случившееся многих расстроило, особенно Нацуми. Она очень защищает своих дочерей.

Доннел пожал плечами.

— Что же касается членства Ханны в Сопротивлении… В редких случаях, когда мы берем новичка, моя политика такова: тот остается условным членом, пока его не признают остальные мои люди. По прошествии шести лет они все еще не признали Ханну.

Когда мы с братом прибыли в Нью-Йорк, нас с самого начала приняли в Сопротивление полноправными членами. Я подумала, не рискнуть ли спросить об этом Доннела. И что бы он мне ответил? Что для детей членов Сопротивления действуют другие правила? Что правила отличаются для его детей?