Альтруисты - [95]
– Я никого никуда не заточал.
– Мы, вообще-то, тебе нужны? Вот эта семья?..
– Кто-то стучит? – спросил Итан.
– Нет! – рявкнула Мэгги. – Это дождь.
– Кто-то стучит.
– Просто дождь барабанит… Пап?!
Артур уставился в пустоту между своими детьми. Затем с изнуренным вздохом ответил:
– И то и другое.
– Пап, что здесь творится?!
Стук разнесся по всему дому. С пневмонийным хрипом открылась и закрылась москитная сетка.
– Пап?
На пороге стояла женщина.
Не Франсин.
Конечно, ясное дело – не Франсин.
Однако Альтерам, взиравшим сейчас на эту женщину, бросилась в глаза именно ее абсолютная непохожесть на Франсин. Она была высокая, прямоволосая, вороноглазая. С мальчишеским телосложением и длинными мускулистыми ногами. То есть – вообще не Франсин. Что-то, кто-то совсем другой.
– Я уезжаю в Бостон, – молвила женщина. Немецкий акцент плавал в ее водянистом, подрагивающем голосе.
Артур ударил себя по лбу:
– Что ты тут делаешь?
– Кто это? – спросил Итан. Из его носа капнула кровь.
– Я решила принять приглашение. Пока не поздно. И я еще могу найти человека, который… Ох, Артур. Мы бы не смогли тут жить. Ты ведь и сам это понимаешь. Мы с тобой – в вашем семейном гнезде?.. Артур, я тебе не жена… Понятия не имею, кто я тебе. Но ясно, что так продолжаться не может. Я больше не могу тратить время… А тебе надо угомониться и разобраться в себе, это твой долг.
– Что вообще происходит? – спросил Итан.
– Тебе шестьдесят пять лет, Артур! – воскликнула женщина. – Что со мной будет, когда ты уйдешь?
– Да я никуда не собира… А. Господи. Подожди минутку, дай собраться с мыслями.
У Мэгги отвисла челюсть. Она не верила своим глазам.
Часы.
Усыпанные бриллиантами часы для торжественных случаев.
Мамины. На запястье у этой женщины.
– Это. Просто. Невероятно.
– Так, ладно. – Артур встал. – Дети? Нам с ней нужно поговорить. Это не… мы не… она не…
– Видишь? – спросила Ульрика. – Сплошные «не, не, не». Я тебе не нужна, Артур. Тебе просто нужна компаньонка. А я не хочу быть компаньонкой…
Женщина зарыдала.
Мэгги посмотрела на нее, затем на отца, затем снова на нее.
Стремительно прошла в столовую, задев немку плечом, и сняла с гвоздя одну фотографию. «Человек стоит на коленях, одной рукой обнимая мальчика». И грохнула ее об пол.
– Мэгги… – сказал Итан.
– Это не твое! – заорала Мэгги и разбила вторую фотографию. «Человек держит мальчика на плечах». Осколки стекла рассыпались у ее ног.
– Прекрати! – велел Артур.
– Что? – спросила Ульрика.
«Человек и мальчик стоят спина к спине». БАХ! «Мальчик сидит у человека на коленях». БАХ!
Итан и Ульрика поспешили к ней.
– Ты в своем уме? – спросила Ульрика.
– Часы! Отдай их! – завопила Мэгги и схватила ее запястье.
– Они мои! – умоляюще воскликнула Ульрика, выдирая руку. – Это подарок от вашего отца!
– Он не имел права! Часы были не его!
– Подарки не забирают!
Итан обернулся:
– А где папа?
Но объект его интереса и негодования его сестры бесследно исчез.
Он бежит сквозь непогоду, дождь хлещет практически горизонтально земле, капли впиваются в кожу, и он чувствует каждую в отдельности – необычайная кара. Смотрите же, как он вылетает за ворота – символ Шуто-Плейс – и пересекает реку машин: ум его совершенно пуст; время размывается, словно вода, которую гоняют по окнам стеклоочистители проезжающих мимо машин. Дома и люди превращаются в одно сплошное пятно. Впереди, уже совсем рядом, – главный кампус. Артур продирается между парочкой влюбленных студентов, разбивая их сцепленные руки, и взлетает по ступеням Гринлиф-холла. Делает короткую передышку под сводами арки, каменный пол которой украшен эмблемой университета. Затем бежит дальше, прямо по эмблеме (плохая примета, как говорят университетские экскурсоводы), снова выскакивает под дождь и наконец врывается в ворота библиотеки африканистики. На уме – лишь одно.
Артур роется на полках, сбрасывая книги на пол. Целые народы, истории, языки, мировые проблемы и страшные болезни – все летит ему под ноги. Африкаанс. AIDS (СПИД). Алжир. Где же она?! Нигде. Ее нигде нет. Если он сейчас же не найдет свою книжку, то взорвется.
– Профессор?..
Он оборачивается – с него течет вода, из груди идет утробный рык – и видит молоденького библиотекаря. Студента. Вежливого и готового услужить. Прячущего беспокойство за дрожащей улыбкой. Мальчика, чья робость никак не вяжется с татуировкой готическим шрифтом на левом бицепсе: «LOREM IPSUM». Будущий дизайнер, стало быть.
– Я сразу подумал, что это вы. В прошлом году я ходил на ваши лекции о социальных переменах.
– Так.
– Здорово было! Прикладная инженерия, «социальная ответственность строителя и созидателя» – очень интересно. Отличный факультатив. Я многое тогда переосмыслил…
– Что ж, – сказал Артур. – Этого я и добивался. – Тень наползает на стеллажи, проглатывая полоску света. – Где же она?
– Что?
– Да книга, мать ее! Ищу одну книгу и никак не могу найти!
– А. Ну да. Пойдемте на стойку выдачи, я поищу ее в базе.
Парень ведет его к стойке и садится за компьютер. Правым бедром задевает степлер и роняет его на пол.
– Черт. Аргх.
– Книжка совсем маленькая…
– Да-да. Название?
Артур пыхтит:
– «К вопросу о новой системе санитарной гигиены в независимой республике Зимбабве».
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!