Альтерверс - [96]

Матвей приехал за сорок минут до начала заседания. Он надеялся хоть как-то выцепить Арсения и пообщаться с ним, ведь молодой человек даже не подозревал, что СКВП отдали его объекту К10—11. Он смотрел в обе стороны у главного входа в мэрию, но машины с заключённым нигде не было. Минут за десять до начала приехал кортеж из шести бронированных автомобилей, в одном из которых находился император. Охрана попросила Матвея пройти внутрь, он повиновался, оставив надежду увидеть Арсения раньше заседания суда.

В зале собрались практически все члены парламента, представители прессы, обвинение, защита и причастные к делу. Нашлось место и для нескольких десятков зевак, которые пришли скорей засветиться перед императором, нежели их реально интересовал данный процесс.

Матвей подсел к Елизавете, которая сегодня выглядела немного иначе. На ней отлично смотрелся дорогой рабочий костюм серого цвета, а слегка растрёпанные волосы были собраны в хвост. Эта лёгкая неряшливость придавала определённую изюминку её образу.

Из колонок, развешанных по периметру зала заиграл «Боже царя храни». Император прошёл под аплодисменты зала и разместился на заранее подготовленном кресле, специально сделанным для Его величества. Он кивнул одному из помощников головой и тот представил заседанию судью.

Фёдор Филиппович, в белоснежном парике с завитыми под бигуди кудрями, на манер судей восемнадцатого-девятнадцатого веков, в длинной чёрной мантии, поверх которой висел золотой кулон в виде слепой Фемиды с весами, неторопливо прошёл, поклонился императору, а затем занял своё место за большой трибуной.

— Уважаемые дамы и господа, — начал Караулов, — Ваше Превосходительство. Сегодня суд рассматривает дело «Российская империя и корона против Валерия Эдермессера, Ульрика Ожешко и Арсения Сапрыкина». Они обвиняются в попытке подрыва власти, подготовке государственного переворота, а господин Ожешко, будучи достопочтенным подданным Российской империи, в измене. Введите обвиняемых.

В зал зашли шестеро конвоиров, между которыми шли Эдермессер и Сапрыкин.

— Где Ожешко?! — спросил судья.

Моментально к нему подлетел один из помощников и что-то шепнул на ухо Фёдору Филипповичу. Судья удивился сказанному, откашлялся и встал.

— Мне только что доложили, что суд состоится только над господином Эдермессером и господином Сапрыкиным. Ульрик Ожешко покончил с собой сегодня утром.

В зале раздались возгласы и охи. Император сидел как ни в чём не бывало.

— К порядку! — призвал Караулов, — К порядку! Данное событие будет изучено позже. А сейчас приступим к сегодняшней повестке. Господа, — он обратился к подсудимым, — вы являетесь резидентами другого мира, однако, в виду состава преступления и его тяжести, вас передали под юрисдикцию Российской империи. Вас будут судить по законам Российском империи, здесь же будет исполнен приговор. Суд вызывает обвинение.

На протяжении полутора часов выступали люди, которых Матвей никогда не видел. Члены парламента, свидетели, о которых он и не подозревал, даже помощник императора лет двенадцати от роду, высказывались против обвиняемых. Матвею абсолютно не было жалко Эдермессера, но вот Арсений, который явился с повинной, хотя мог бы этого и не делать, благодаря которому выяснились ключевые моменты… Он не заслуживал такой участи. Молодой человек тихо сидел на скамье подсудимых, изредка потирая нос.

Когда подошла очередь защиты, оказалось, что выступать не кому. Матвея возмутило, что правосудие так однобоко смотрит на ситуацию. И он встал.

— Я прошу прощения! — громко крикнул он, — Если вы позволите, то со стороны защиты выступлю я.

Караулов приподнял бровь, а затем посмотрел на императора. Его Сиятельство с интересом наблюдал за Матвеем.

— Не надо! — шепнула Елизавета, но Матвей не послушал её и вышел к трибуне.

— Дамы и господа, господин судья, Ваше Величество. То, что пытался совершить Эдермессер — настоящее преступление. И не только у вас в мире. В нашем — это такое же преступление. Я не собираюсь оправдывать его действий и полностью поддержу ваше решение относительно его наказания. Но здесь сидит и другой человек. Если позволите — я расскажу о нём несколько слов. Арсений рос не в благополучной семье. Он никогда не гнался за деньгами, но когда заболела его мама, он вынужден был искать источник дохода. Скажите, что может соображать юнец в шестнадцать лет?

— Я вступил на трон в пятнадцать. — величественно произнёс император.

— Он — совершенно другое дело, Ваше Высочество. Его не обучали лучшие педагоги. Он жил и зарабатывал как мог. Я прошу вас сосредоточить своё внимание не на помощнике, а на том, кто жёстко и эффективно манипулировал им. — Матвей показал пальцем на Эдермессера, — Этот человек воспользовался тяжёлой ситуацией Арсения. Навешал ему лапши на уши. И вот к чему это привело. Да, Сапрыкин мог не участвовать в этом, но он не понимал чем это может для него обернуться. Всё о чем он думал — это здоровье его матери. Самого дорогого человека для него. Наши миры… Они чем-то похожи. Да многим, на самом деле. В обоих мирах живут люди, у нас красная кровь, мы мечтаем о лучшем для своих семей и совершаем ошибки. В вашей власти сегодня осудить человека или помочь ему раз и навсегда усвоить важный урок. Дать второй шанс. Я прошу вас подумать. Просто рассмотреть возможность о смягчение наказания для Арсения Сапрыкина. Он действительно свой урок усвоил и полностью раскаялся.