Альтернативы «российского прорыва» - [19]

.

Наиболее ранние взгляды, которые можно отнести к зарождению телеологии, к нормативным представлениям, легко увидеть в «Гуань-цзы»: «[Если же] управлять страной, не имея закона, то тогда народ организуется в группы и союзы; находясь в сообщничестве, низы мошенничают, чтобы достичь личной [выгоды]. [А если] система законов отличается постоянством, то тогда народ не разбредается, а объединяется с верхами и исчерпывает [все свои] чувства, чтобы преподнести [им] свою преданность. Тогда [можно] не рассуждать о знаниях и способностях, государственные дела налаживаются, страна освобождается от страданий, сановники справляются со своими обязанностями, [можно] не рассуждать о мудрости и проницательности, выдвигаются люди достойные, вероломные и фальшивые наказываются, наблюдающих и подслушивающих [осведомителей] – множество^[53].

Параллельно к источникам телеологии, непосредственно связанным с иным, по сравнению с «генетиками», пониманием принципов развития, можно отнести конфуцианство. «Цзы-гун спросил об управлении государством. Учитель ответил: “В государстве должно быть достаточно оружия и народ должен доверять правителю”. Цзыгун спросил: “Чем прежде всего из этих вещей можно пожертвовать, если возникнет крайняя необходимость?” Учитель ответил: “Можно отказаться от оружия”. Цзы-гун спросил: “Чем прежде всего можно пожертвовать из оставшихся двух вещей, если возникнет крайняя необходимость?” Учитель ответил: “Можно отказаться от пищи. С древних времен еще никто не мог избежать смерти. Но без доверия народа государство не сможет устоять”»^[54]. Здесь отчетливо виден акцент на социальные условия прочного государственного функционирования, интегральным выражением которых как раз и выступает доверие. Одновременно следует обратить внимание на различие в понимании источника этого доверия. Но важно отметить, что оба этих взгляда опирались на религиозный авторитет как источник легитимации статуса соответствующих воззрений.

На другом краю Ойкумены примерно в это же время Демокрит создавал собственные генетические представления: «Веленья законов надуманны, тогда как веленьям природы присуща внутренняя необходимость. Вдобавок веленья законов не суть нечто прирожденное, но результат соглашения, тогда как веленья природы, суть нечто прирожденное, а не результат соглашения^[55]. Здесь следует обратить внимание на то, что «результат соглашения» Демокрит относил к процессам, генетическим по своему происхождению.

Наиболее ясно оппонирующую концепцию телеологического развития представил Платон, обосновавший, что источником нормы государственного функционирования должны стать концептуальные представления философов: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государство и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государство не избавится от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно»^[56]. Здесь следует обратить внимание на то, что Платон рассматривает знания и разум в качестве достаточно надежного источника для выработки целей государственного развития.

Для нашего обсуждения важно также обратить внимание на сохраняющееся до настоящего времени убеждение о пользе правления «просвещенного государя», вдохновленного учителями – «философами». Эта концепция доминировала в эпоху Просвещения.

Здесь следует обратить внимание на то, что тогда, да и по сию пору не различается аналитическая рефлексия реально идущих социальных процессов, с одной стороны, и концептуализация, основанная на априорно сформулированных логических построениях, с другой.

Генетические взгляды на развитие государства и общества (как и вообще взгляды на все сущее) развил Аристотель: «Общество, состоящее из нескольких селений, есть совершенное государство, достигшее, можно сказать, в полной мере самодовлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, но существующее ради благой жизни. Отсюда следует, что всякое государство – продукт естественного возникновения, как и первичного общения: оно является завершением их, в завершении же сказывается природа. Ведь мы называем природой каждого объекта – возьмем, например, природу человека, коня, семьи – то его состояние, какое получается при завершении его развития. Сверх того, в осуществлении конечной цели и состоит высшее завершение, а самодовлеющее существование оказывается и завершением, и наивысшим существованием»^[57].

Если развивать взгляды Аристотеля, то для эффективного государственного функционирования «всего-навсего» необходимо раскрыть закономерности «естественного возникновения» человека, семьи, государства. Но, как оказалось, «раскрыть» это очень непросто.

При рассмотрении принципов развития невозможно обойти и качественно иное измерение ориентиров этого развития. Ориентацию не на посюсторонние, а на потусторонние, «небесные» цели. Следует ясно понимать (что совсем непросто в условиях современного сознания), что многие века многие миллионы людей были готовы жертвовать условиями своей жизни, да и самой жизнью ради «царства небесного».