Альтернативная концовка - [6]
-Неджем, что случилось? - Хефру выбросил из головы условности, соблюдаемые в присутствие зануды писца, и кинулся к принцессе. Она устояла на ногах, едва коснувшись локтя начальника меджаев, и, пристально вглядевшись в его лицо, качнулась обратно. Но Нил был глух... - Неджем! Что? Что такое?
-Ничего... Всё в порядке, - не в силах оторвать взор от безмолвных волн, пролепетала принцесса.
-Принцесса! Должно быть, вы перегрелись, и неудивительно: необычайно жаркое солнце в этом месяце мехир, а ваши нерадивые рабыни, вместо того чтобы овевать вас опахалами, отсиживаются под навесом! Да ещё и ваше поразительное упрямство: я говорил вам об избытке чувств! Теперь вот сами же страдаете от своего непослушания. Прошу, позвольте мне сопроводить вас до помещения...
-Не стоит беспокойства, я думаю, Хефру справится с этой задачей, - принцесса, совершенно проигнорировав сползший от изумления парик писца, подала руку начальнику меджаев. Кормчий проводил Неджем пристальным взором и отвёл взор, встретившись с глазами Пиопи: возможно, девушка и вправду перегрелась, недаром ведь месяц мехир зовётся месяцем Великого зноя...
...Пламя в треножниках слегка подрагивало в такт широким круговым движениям, выписываемым колдуном над крупной известняковой чашей, цветком выраставшей из гранитного пола. Её стенки-лепестки казались прозрачными и отбрасывали на плиты и подол нубийца голубоватые блики, ложившиеся узорчатой сетью. В пещере, высеченной в песчаной скале и выложенной изнутри известняком и гранитом, царил покровный полумрак, нарушаемый лишь тусклым светом приглушённого пламени. Оно никогда не грело, да и не было призвано к этому. Нубиец взял его у стражника ворот в Дуат, Акера, выменяв на молодость и красоту, и теперь пользовался им по своему усмотрению, разжигая даже днём, когда в нём не было надобности.
"Пусть оправдывает красоту и молодость", - рассуждал колдун.
Сегодняшняя ночь тем более требовала присутствия в мрачной пещере хотя бы частички потустороннего мира...
Нубиец низко склонился над гладкой, как стекло, поверхностью сущности, заполнявшей чашу почти вровень с краями, и по-звериному прянул ноздрями. Снаружи уже доносился дробный топот лошадиных копыт и стук колёс в колесницах. И отборные скакуны, и колесницы появились в Египте после нашествия гиксосов, и были одинаково ненавидимы нубийцем. В гривастых любимцах египтян немолодой и некрасивый повелитель стихий видел иноземных демонов, оставленных на прощание проклятыми захватчиками, чтобы медленно подтачивать величие и незыблемость прежних устоев. Он никогда не скрывал ненависти к новым порядкам, из-за чего часто вступал с Владыкой Двух Земель в долгие изнурительные споры, из которых никто из них не выходил ни победителем, ни побеждённым.
Колесницы замерли на почтительном расстоянии от входа в пещеру - всё-таки до чего-то колдуну и фараону договориться удалось, - произошла недолгая заминка, и вскоре в сиреневом проёме двери замаячили силуэты ночных посетителей. Не оборачиваясь, нубиец бросил вошедшему фараону:
-Царь Та-Кемет не оставляет хвостатых демонов далеко от пещеры...
-Я же не снимаю сандалий, когда вхожу в помещение - зачем тогда обижать великолепных скакунов?
-Великолепные скакуны смогут заменить царю Та-Кемет колдуна? - оскалив тёмные зубы с красными дёснами, прошипел нубиец, и услышал в ответ добродушный смех фараона. - Царь Та-Кемет смеётся?
-Царь Та-Кемет радуется доброму расположению духа колдуна! - ответно осклабился Яхмос и тут же помрачнел: - Ты уже видел что-нибудь?
-Царь Та-Кемет имеет в виду свою женщину? - растянул губы в ухмылке нубиец и уставился на его сопровождение: жреца из луксорского храма, а также любимого брата Яхмоса, Эйе, хитрого и изворотливого советника в государственных делах, и городского чиновника, обличённого справедливым доверием фараона касательно дел с невестой.
-Так ты видел что-нибудь или и дальше будешь передразнивать великого фараона, как мартышка на пальме?! - жрец никогда не одобрял ночные прогулки фараона к колдуну. Он считал, что только служителям Амона надлежало быть истинными помощниками Яхмоса.
-Нубиец не зазывал царя Та-Кемет в гости. Царь Та-Кемет сам пришёл, - огрызнулся нубиец и отвернулся к чаше. Яхмос видел, как напряглась высохшая чёрная спина колдуна, в таком состоянии он мог замолчать надолго и не отвечать вплоть до того момента, пока не останется в пещере один на один со своим огнём. Положение как всегда исправил Эйе. Подойдя к нубийцу, он склонил губы к его уху и что-то прошептал. Дрогнув, нубиец рассмеялся тонким смехом пустынной гиены и примиряюще кивнул:
-Хорошо. Колдун не будет злиться на глупого жреца, - его глаза радостно сверкнули желтым светом: - И колдун покажет царю Та-Кемет то, что он хочет увидеть...
Резко нагнувшись к обжигающей кромке сущности в чаше, нубиец расставил руки в стороны, точно вознамерившись объять известняковый цветок, и глубоко вдохнул сизоватые пары. Откинувшись назад, он издал громкий клич и весь затрясся, падая на колени. Согнувшись до самого пола, он едва коснулся гранитных плит лбом и вскинул на посетителей преобразившееся лицо. Нет, его морщины вовсе не исчезли, но они засияли каким-то внутренним светом. В глазах, поглощая радужную оболочку и зрачки, разлилась кровавая пелена. Пещера откликнулась на преображение хозяина многочисленными зыбкими фигурами, закружившими хоровод по стенам. И тут, молниеносно выпрямившись, нубиец взлетел над полом и замер в воздухе над чашей, испуская во все стороны нестерпимое сияние. Непривыкший к таким зрелищам чиновник суеверно рухнул ниц и прикрыл голову руками. Колдун расхохотался и поманил фараона. Сосредоточенный Яхмос, осторожно ступая, приблизился к чаше и навис над ней, пристально вглядываясь в чёрный провал.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.