Алтайская ветвь тюрок-тугю - [2]
И эти сведения находят подтверждение на этот раз в орхонских надписях. На высоком камне, в ряду камней, тянущихся от могилы Бильге-хана, обнаружена надпись: «Этот каменный балбал шада тöлöсов»[15]. В самих надписях неоднократно встречаются упоминания именных балбалов (памятников); например, во главе ряда камней, поставленных на могилу Кутлугу Эльтерес-хану (Гудулу), был камень, изображающий токуз-огузского Баз-кагана[16], а на могилу его брата, Капаган-хана (Мочжо), – такой же камень, изображающий хана кыргызов[17]. Итак, мы вправе констатировать, что сообщение китайской летописи соответствовало истине, и принять его за основу при установлении даты и принадлежности памятника. Что же касается «нарисованного облика покойного», то точность китайского источника подтверждается параллельным известием тюркского историка XVII в. Абуль-Гази Багадур-хана, использовавшего для своей компилятивной работы 18 древних рукописей[18]. В первой главе «Родословия тюркского племени» он пишет о древних тюрках-язычниках: «Когда у кого умирал любимый кто-либо, то сын, или дочь, брат делали похожую па него статую и, поставив ее в своем доме, говорили: это такой-то ш наших ближних; оказывая к нему любовь, первую часть от кушанья клали перед ней, целовали ее, натирали мазями лицо, глаза и кланялись ей»[19].
(Любопытно, что память об установке изваяний сохранялась тюрками, уже свыше 500 лет исповедовавшими ислам).
Могильники, отвечающие вышеописанному погребальному обряду, на Алтае отысканы и изучены: в южной части, по р. Чуе С. В. Киселевым и Л. А. Евтюховой в 1935 г., а в северной, по рекам Башкаусу и Улагану, – Н. М. Ядринцевым в 1878 и 1880 гг., Адриановым в 1881 г. и автором этих строк в 1948 г.
Саяно-Алтайская археологическая экспедиция 1935 г.[20] провела большие разведочные и раскопочные работы по всему Чуйскому тракту и Курайской степи обнаружила каменные курганы VII-VIII вв., что с полной несомненностью удостоверяется сосудами с орхонскими надписями. Однако трупы здесь не сожжены, и это заставляет отказаться от мысли, что захоронения принадлежат собственно тюркютам. Очевидно, их следует связывать с остатками племен Чуюе и Чуми, хотя и близких к тюркютам, но все же не тюркютов. Против отождествления каменных курганов VII-VIII вв. с тюркютскими говорит и факт нахождения их в долине Урсула, где теленгитов не было. Хотя в одном из урсульских курганов обнаружен сосуд с орхонской надписью, но содержание надписи объясняет нам этот факт.
На дне серебряного сосуда написано: «Тюрк-ша серебро подать (дар)»[21], т. е. сосуд попал в виде подарка, что свидетельствует только о связях аборигенов долины Урсула с тюрками.
Более соответствует вышеописанному тюркскому погребению другой тип памятников – «каменные площадки», или «оградки»[22]. С ними связаны как «каменные бабы», так и вереницы врытых вертикально необработанных камней. Под каменной насыпью всегда находится круглая яма, заполненная обожженной галькой, тленом от дерева и золой с углями. Из находок попадаются единичные кости лошади или барана. С. И. Руденко, копавший эти памятники, находил под насыпью железные ножи; те же находки были сделаны А. А. Гавриловой на р. Чулышмане в 1948 г.
Отсутствие в оградках человеческих костей заставило Л. А. Евтюхову (не сомневающуюся в тюркской принадлежности каменных изваяний) предположить, что эти площадки являются «местом поминальных жертв, своеобразными алтарями, сооруженными в память погребенных в соседних курганах»[23]. Однако это мнение кажется менее убедительным, чем мнение С. И. Руденко, считавшего их могилами с обрядом сожжения Вместе с тем Л. А. Евтюхова затрудняется дать точную датировку вереницам необработанных камней и считает необходимыми дальнейшие исследования.
Поэтому будет вполне уместно перейти к анализу наблюдений, сделанных нами на реках Башкаус и Улаган во время работ Горно-алтайской экспедиции 1948 г.
Между Чуйской долиной, в которой проходили работы Саяно-Алтайской экспедиции 1935 г., и Улагапским аймаком лежит высокий, длинный и труднопроходимый перевал.
За перевалом течет р. Башкаус, приток Чулышмана; в нее впадает неболыпая речка Улаган. Обе реки текут в широких долинах, окаймленных пологими горами с травянистыми склонами. Но уже на 7 км выше и настолько же ниже Башкаус зажат лесистыми утесами. Долина Улагана широка и удобна для скотоводства. Лишь в 40 км выше устья начинается ущелье с крутыми берегами.
