Алтай – Гималаи - [46]

Требование царского паспорта через девять лет после русской революции показало нам, что власти Хотана не только недобропорядочны, но и безмерно невежественны, и оставаться здесь было бы уже опасно. Мечтаем немедленно ехать на Кашгар и Урумчи, чтобы найти более разумную власть. Друзья мои, если хотите испытать свое хладнокровие и терпение, поезжайте в город Хотан. Здесь даотай Ма и амбань Чжан Фу научат вас со всею изобретательностью средневековья. Перед отъездом слышали базарную молву, что даотаю готовится сильная неприятность. Толкуют, что он получил от правителя области должность даотая и звезду за собственноручное убийство военного губернатора Кашгара в прошлом году; между тем выясняется, что убийство произведено не только им самим, но и солдатами. Теперь можно думать, что все убийцы должны сделаться даотаями.

Подробности убийства средневековы. Побежденного распяли, и после двух дней распятия нынешний повелитель Хотана в упор выстрелил в него, так что кровь брызнула на победителя; с ним вместе стреляли и солдаты его. (Голову побежденного выставили на базаре.)

Пишу с болью за китайцев. Воображаю, как лучшие китайцы покраснеют за таких современников. Вспомним рассказы Свена Гедина,[189] как китайские власти искали в его сундуках русских солдат. Как Фильхнер[190] давал подписку амбаню, что не имеет претензий за грабеж. Как бедствовал в Хотане Пржевальский. Как Козлов принужден был въехать во двор амбаня с 20 казаками, и тогда беззаконие умолкло. Грустно сознавать и видеть, что новый строй государства не изменил мрачное средревековье. Пусть амбань справляется со своим носом без помощи платка – не в том дело, но пусть амбань хоть что-нибудь знает.

При досмотре вещей амбань много раз припомнил, что русские на маньчжурской границе у него разбили чайник; вся мелочная злопамятность сказалась в этом сообщении. И еще русские совершили тяжкое преступление: подумайте только, они привили оспу жене даотая из Аксу! Это «кощунство» рассказывается с негодованием. При досмотре возмущенная Е. И. сказала амбаню, указавшему открыть яхтан с ее принадлежностями: «Смотри, амбань, вот мой корсет». Таким образом жена даотая из Аксу была отмщена. Наш китаец возмущен и потрясен. У него на глазах – у него, у китайского офицера и дипломата, отмеченного в книгах, – у него на глазах отобрали и увезли оружие. Лишили экспедицию средств защиты. Он говорит: «Это работа разбойников». Приходят местные мусульмане и советуют, и предупреждают, и стараются высказать сочувствие. Можно представить, сколько приходится терпеть этим тихим людям, забитым и обезличенным. Можно представить, сколько приходится терпеть китайским студентам и молодежи, которая так чутка на гримасы произвола.

Надо суметь уехать. Несмотря на морозы, надо ехать. Верблюды готовы. Старик китаец шепчет: «Велите конвойным солдатам, если у них винтовки, ехать впереди, а не сзади – китайцы в спину стреляют». Готово знамя экспедиции. Его повезут впереди. Сун сшил его, красное с желтым и надпись черная: «Ло, американский художественный офицер».

Амбань про искусство вообще ничего не знает. Бек – монгольского происхождения – вежливо поучает его следующей старинной легендой: «В старое время в Куче жил знаменитый художник. Однажды он принес в залог свою картину, изображавшую кочан капусты и бабочку, и просил за нее 3000 сар (то есть американских долларов – 2700). Мальчик, заменивший хозяина, выдал ему просимую ссуду. Пришел хозяин. Возмутился, что за капусту и бабочку можно дать такие деньги. Выгнал мальчика и считал деньги потерянными. Наступила зима, и в указанный срок художник принес деньги и спросил картину обратно. Достали картину, хозяин, к ужасу, видит, что бабочка исчезла с картины. Художник требует картину по описанию в ее полном виде. Бедствует хозяин. Говорит художник: „Вот ты несправедливо выгнал мальчика, но сейчас только он может помочь тебе“. Позвал хозяин мальчика. Тот держал три дня картину около огня, и бабочка опять выступила. И сказал мальчик: „Ты не ценил художника, но он настолько совершенен, что краски его имеют все качества природы. Бабочки являются в теплое летнее время. На зиму они исчезают. То же происходит и на картине. Лишь тепло огня вызвало бабочку к жизни и зимою. Так совершенен этот художник“. И хозяин устыдился и возвысил мальчика и сделал его богатым за его мудрость». Так поучает бек амбаня. Но еще Будда в Сутрах[191] сказал: «Самое большое преступление – это невежественность».

Среди мусульман дошли вести о разрушении французами Дамаска и о грабежах французских офицеров. Мусульмане возмущены: «Видимо, Франция решила порвать с мусульманским миром. Именно повреждением святынь и грабежом легче всего закрепить этот разрыв навсегда». В Париже и не представляют себе, как быстро по глубинам Азии летят птицы – вестники. Между тем течение мусульманской мысли заслуживает большого внимания. На днях один мусульманин спрашивал нас, отчего Мунтазар, Мессия, Майтрейя – все на ту же букву «М»? Не есть ли это одно и то же явление? Также спрашивали о буддизме. Слушали внимательно о том, что Будда такой же человек, но велик своим высоким знанием: о том, что Будда почитал женщину; о том, что Будда сам указал явление Майтрейи – общины. На днях приезжали калмыки из Карашара. Пришли поклониться буддийским предметам, которые у нас. Калмыки знают, что здесь проходил Будда, направляясь на север. Интересно отметить, что сэр Чарльз Белл