Алтарь без божества - [46]

Помню, зашли мы с ним на ферму, и председатель долго и обстоятельно говорил с молодой телятницей о ее… семейных делах.

– Так говоришь выгнали из депо мужа-то? Ну ладно. Приходите завтра в контору вместе. Что-нибудь придумаем…

И, обернувшись ко мне, когда вышли, пояснил:

– Вот ведь горе какое у девки! Пьет ее благоверный. Придется брать его в колхоз…

Я пожал плечами: хорошего работничка подыскал, ничего не скажешь! От хозяйства до города рукой подать. Неустойчивого человека чем удержишь? И что спросишь с такого? Поднажмешь – он заявление на стол и на производство. Но Михаил Федорович, видимо, знал то, чего не знал я. А, может, это снова была та самая доброта, без которой нельзя человеку.

Спустя некоторое время, при встрече с Ткачом я поинтересовался судьбой того мужика.

– Удачно сложилось все, удачно, – ответил он, – Михаил Емельянович – дояр. Вместе с женой работает. Недавно премию ему дали. А жена орден второй получила… В людей верить надо. Огонь от огня загорается.

Огонь от огня… Это было его правилом всегда и во всем. Один из ветеранов хозяйства, работающий с Ткачом с того дня, когда Михаил Федорович, оставив пост председателя райисполкома, прибыл в начале пятидесятых годов в колхоз имени Кирова, рассказывал мне:

– В первый год туго пришлось. Помню, спрашивает Федорыч кассира: «Сколько там у нас на счету-то?» – «Ни копейки», – отвечает тот. «Так быть не должно, – говорит председатель и передает казначею пачку денег: – Возьми!» Все, что понемногу откладывали они для дома, все отдал. – И помолчав, добавил: «Я считаю, что мне повезло. Интересно трудиться с таким человеком, как Ткач. Посмотрите, с каким упоением делает он любое дело. Удивленно думаю иногда: «Что же дает ему силы? Чувство долга? Любовь к труду? А может, сама земля?»

Сам Михаил Федорович по этому поводу рассуждает просто и мудро:

– А что такое долг? Это любовь к тому, что приказываешь себе.

И говорит молодому человеку, приехавшему в колхоз после учебного заведения:

– Если хочешь быть специалистом сельского хозяйства, научись выполнять распоряжения.

Со стороны кажется: председатель увлекся. Где же при такой постановке место инициативе? Михаил Федорович возражает:

– Я предостерегаю молодых не от инициативы, а от самочинности, которая, как известно, граничит с анархией, расхлябанностью. Попав в плен этих свойств, человек, даже способный, пропадет. И, вообще, скажу; соблюдение элементарных правил организация обычного порядка – это уже половина успеха в любом деле.

Ткач рассказал мне, как подымали они в хозяйстве урожайность зерновых. Конечно, ни картограмм по внесению органики, ни туков у них еще не было. Не было мелиорации, новых сортов, и биологическую и химическую защиту растений применили тоже не сразу. Но вот своевременно сеять, пахать зябь стали с самого начала. И за короткое время только за счет этого подняли урожай до двадцати центнеров на круг. Конечно, и дисциплину пришлось подтянуть во всех звеньях. За качество пахоты, сева спрашивали строго не только с механизаторов, но и специалистов. Опоздание на работу рассматривалось как случай исключительный.

– Михаил Федорович, – спросил я однажды Ткача, – народ у нас неплохой в колхозе, но вот вы лично больше хвалите или ругаете людей?

И услышал в ответ:

– Ни одного человека не оскорбил, но и ни одного дурного проступка не оставил без внимания. Требовательность, она, брат, растит людей.

– И доброта, – решил я добавить, зная это чувство души его. Он улыбнувшись, поправил меня:

– Требовательная доброта.

И не случайно: многие из тех, кто работал под началом Ткача, прошел его школу, стали умелыми руководителями. Иван Воловник – председатель колхоза в том же районе. Алексей Черницкий – в соседнем. Иван Мотля – председатель районного птицеобъединения. Леонид Сухомлинов – главный агроном областного управления; – в первый год работы с Ткачом пять раз заявление на уход подавал, а когда расставались, благодарил от всей души.

Понял, как уже говорилось, отцовские принципы и Валерий. Понял и по-настоящему стал гордиться отцом. Именно в эту пору он, взрослый парень, снял украдкой отцовский костюм с наградами и сфотографировался в нем. Узнав об этом, отец засмеялся:

– Может и заботы мои примеришь?

– У меня и своих полно, – ответил сын. – А вот как при награде выглядеть буду, ждать, видно, долго, если даже, что положено, отбираешь.

Как специалисту, Валерию полагался транспорт. Отец, однако, тянул с решением этого вопроса. Пришлось написать заявление в правление колхоза. Выделили мотоцикл. Правда, старенький. На свои деньги отремонтировал его парень, привел в надлежащий вид. А тут как раз бригадир один обратился к председателю с такой же просьбой. Ткач, конечно, вспомнил о мотоцикле сына…

Валерий горячился:

– Да ты, батя, авторитет мой на корню подрываешь.

– Чудак-человек! – смеялся отец. – Разве с этого конца авторитет зарабатывают? Вот мы в следующем году посевы кукурузы расширяем, закладываем прочную кормовую базу для животноводства. Взял бы да и возглавил это дело: создал безнарядное звено, людей подготовил, работу организовал. Показал бы и впрямь, что не зря ты сельскохозяйственную академию кончил.