Алтарь без божества - [26]

Вот так и надо держаться. Всем друг за дружку. Теснее идти вперед. Тогда любые задачи по плечу будут.

Ветер, горячий и колкий, гнал по обочине поля мучнистую пыль. Было душно. Но ничего этого не замечали мы за разговором с Николаем Михайловичем Евдокимовым. Отвлеклись лишь тогда, когда из-за старого тополя, под которым сидели, вышел молодой комбайнер и сказал: «Отец, мы едем к соседям».

– Как, без меня? Ну уж извините, – быстро поднялся со скамейки мой собеседник. И, обернувшись ко мне, задорно добавил: – Хочешь обо мне писать? Рано приехал, брат. Уборка-то еще не закончена. И я своего слова пока не сказал.

Краса земная

Невысокого росточка, стройная, худенькая – девочка да и только! – она стоит в окружении гостей, рассказывает, как школьница на уроке:

– …И все-таки животное это весьма деликатное и, между прочим, чистоплотное. Так что первая заповедь – содержи свинью в чистоте. О кормежке не говорю – само собой разумеющееся дело. Секреты? Есть они, есть. Кабанчиков и свинок откармливать надо раздельно. У них физиология разная. Сильного поросеночка надо вместе с таким же держать, а то он у слабеньких корм отнимать станет. Утром всегда смотрю: все ли к корыту бегут дружно. Кто в хвосте оказался – мечу. Что-то, значит, неладно у них. Приболели, возможно. Ставлю в специальное стойло, молочко им даю. А как же?

Пожимают плечами люди, приехавшие опыт героини перенимать, вроде бы ничего особенного, все это как бы мелочи. Мелочи! Так ведь из них, можно сказать, любая крестьянская работа складывается. Помнит Нина Павловна Джус, как высматривал эти самые мелочи американский фермер Гарст, приехавший в Советский Союз вместе со своим племянником и побывавший, кстати, у них в хозяйстве. На новое оборудование, на технологию промышленную не тратил особо время именитый иностранец: это ему не в диковинку, а вот по ферме старенькой шел не спеша. Выглядел на стойлах вместо металлических крючков дубовые задвижки, вмиг повернулся к племяннику, знак сделал. Тот блокнот распахнул, что-то быстро-быстро записывать стал. Сообразил хозяин: железные-то крючки и ржавеют, и гнутся, а дубовые только прочнее становятся – стало быть, удобны, надежны. А увидел самодельный скрепер, из утиля сваренный и подвешенный на Т-25 (его свинарки «лопатой» звали), – аж в ладоши захлопал. И этот «агрегат» в блокноте у племянника оказался.

Вот тебе и миллионеры! Вот тебе и обладатели техники с высочайшим классом надежности! Поняли, что такую машину можно сделать без особых затрат самим, а служить она будет исправно. Охотился, охотился Гарст за плодами крестьянской смекалки, порожденной естественной человеческой бережью и расчетом.

После директор совхоза, обсуждая с животноводами посещение американского гостя, удивляясь хватке его, говорил:

– Умеют, черти, хозяйствовать, ничего не скажешь. Учиться, учиться нам надо еще этому…

Джус, присутствовавшая тут, встрепенулась: задели чего-то эти слова за живое:

– «Учиться», «хозяйствовать»… До чего же мы любим слова трепать. Скажите-ка лучше, сколько на ферме нашей начальников? Шесть человек? Не много ли хозяев-то? Народ вон толкует: и одного за глаза хватило бы.

Давно состоялся тот разговор. Сейчас на Мироцкой ферме, откармливающей ежегодно около двух с половиной тысяч свиней, из управленцев – один бригадир. А хозяев – хозяев больше. Ими можно назвать, пожалуй, всех работников фермы, а их с подменными свинарками, электрокарщиками, сторожем и трактористом – 16 человек.

Ладно работает коллектив. Общими усилиями навес для комбикормов соорудили, учет строжайший во всем наладили, привлекли внимание к себе руководства. Как-то заместитель директора совхоза Николай Григорьевич Лукьяненко, живущий в Мироцком и ездивший каждый день на центральное отделение мимо свинофермы, обратил внимание на открытые ворота ее. «Что такое?» – возмутился. Вышел из машины – и к Маковскому, бригадиру. А тот уже поджидает его: «Специально это сделано, Григорьич, чтобы ты заглянул сюда. Нам-то недосуг тебя разыскивать – вот и открыли ворота: не проедет же, думаем, замдиректора мимо такого безобразия». – «Значит, ловушку устроили? Ну, говорите, чего вам надо?» – «Весы, Николай Григорьевич. А то привозят возчики комбикорма, говорят, что столько-то, документы показывают. Но бумага, она и есть бумага. Комбикорм же продукт деликатный, мало ли что в дороге может произойти».

«Эх, брат, весы. Где же их взять?» – «В поле, Григорьич, в поле. Они у агронома Кравченко без дела пропадают, ржавеют, дождями омываются. А мы их почистим, смажем, под крышу поставим».

Появились весы на ферме, а с ними – еще больший порядок. Но ворота все же открыты бывают частенько. Шумит Лукьяненко: «Что мне теперь кабинет свой, что ли, сюда переносить?» Его утешают: «Не надо! А то до комплекса, откуда ферма получает поросят на доращивание, трудно дотянуться будет. А пошевелить там надо кое-кого: придерживать что-то поголовье начали. Свой план по откорму стремятся за счет других выполнять». – «Ну, это вы со своей колокольни смотрите, – возражает руководитель. – План у нас один – совхозный». – «Да, но только на нашей ферме – дешевле привес. По совхозу-то на килограмм его тратится без малого шесть кормовых единиц, а у нас чуть больше пяти». – «Но у вас же и места-то больше нет», – уже отбивается замдиректора. Но его оппоненты куда как толковы: «С местом придумаем. Можно площадки летние между дворами соорудить».