ALT-КОТ - [38]

— Это боккен, — решил поумничать.

— Заткнись. Белова, где раньше занималась?

— Второй дан кен-до, — девушка насмешливо улыбнулась. Ну да, начальник решил подчинённых построить, эка невидаль.

Я покачал деревяшку в руке.

— Нападай.

Обычный человеческий глаз едва заметил бы движение, девушка понимала, что начальство может и самодурничает, но бить его надо осторожно, хоть и обидно. И целилась в бедро, отсохнет нога, потом Настя подлечит.

Только меня уже на этом месте не было, я стоял чуть сбоку от Иры, прижимая учебный меч к ее горлу.

— Ты мертва.

А потом отбросил боккен, схватил ее за горло и приподнял.

— Шутки кончились, Белова. Ты сама решила остаться.

И аккуратно опустил побагровевшую девушку обратно на землю.

Слитным движением Ира опустилась на колени, наклонила голову.

— Энгун.

Способности у нее к шумерскому языку. Молодец. Интересно, как она Артура называла — нун?

— Еще раз увижу, что на колени встаешь, отшлепаю, — вернулся добродушный Марк Львович Травин. А зу Марк Уриш спрятался за этой оболочкой. — Хватит уже начальство возбуждать.

Владик смотрел, открыв рот. Я похлопал его по плечу, нечего парню такие вещи помнить. Пусть деревяшками машет и за домом следит, в этом его призвание.

Ирина от меня не отстала, подошла, мешая гладить кота на обеденном столе — этот подросший черный проглот воспринимал столовую исключительно своей территорией.

— Энгун.

— Марк Львович.

— Хорошо. Марк Львович, я должна признаться.

— Валяй, — благодушное настроение вернулось ко мне. А что, девушку спас, считай, троих подонков убил, пар выпустил, кота погладил, полный релакс.

— Вот, — она вытянула руку, и около ногтей зажглись белые искорки. Очень бледные, почти незаметные, но они точно были. — Артур Анатольевич, то есть… ну вы понимаете… говорил, что у меня зачаточный дар. Очень слабый и необычный. У него были еще монеты такие, желтые, с дыркой, три раза прикладывал к моим вискам.

— Впитались?

— Да, — кивнула Ирина.

Надо же, везет мне.

— А чего решила сказать?

— Вы, когда меня за горло схватили, у вас такие же около пальцев были.

— Смотри сюда, — я создал простую схему, активировать не стал. — Видишь чего-нибудь?

Она помотала головой. Не соврала, вроде.

— А теперь? — над ладонью повис белый символ эме-галь.

— Нет.

— А свои искорки видишь?

— Так это искорки? — удивилась Ира. — Я как щекотку чувствую. И чуть жжение.

— У нас с Артуром, — честно сказал я ей, — разные категории, он на голову меня выше и опытнее. Я только показать могу, а объяснить — нет. После ману что-то изменилось?

— После чего?

— Монеток этих?

— Нет, — Ирина виновато поджала губы. — Нун говорил, что для этого не то время, и не то место.

— Артур?

— Нет, его дед. Нун Наамар-уту.

Мне показалось, или блок в ее голове чуть дернулся, словно подмигнул.

— Рассказывала кому-нибудь об этом?

— Не могу. Вот помню, а ни сказать не могу, ни написать, вообще ничего. Словно блок какой-то. А вот вы за горло схватили, и смогла. Проверила, попробовала Владику сказать, он бы все равно не поверил, и то же самое — никак.

— Ладно, — я поглядел на черного бездельника, тот лениво поднялся, подошел к Ирине, та машинально протянула руку, погладить котика — святое. Эр-Асу сам потерся об ее руки, собирая крохотные белые пылинки, зевнул и улегся обратно. С очень довольным видом. — Хватит на сегодня откровений, решим потом, что с этим делать. Но на многое не рассчитывай, способности у тебя на грани такой, что и нет их почти.

Ира грустно улыбнулась. И ушла.

****

— Ты записи видел? — младший Уфимцев разлил виски по стаканам, протянул один старшему брату.

— Да. Это точно он. Не узнать, и Леня ничего вспомнить толком не может, но записи с камер мы собрали. И свидетелей полно, даже из полиции есть.

— Выходит, ему потребовалось меньше минуты, чтобы появиться за двадцать километров от дома. Причем, обрати внимание, он не торопился, будто не в первый раз это проделывает.

Генерал Юрий Георгиевич Уфимцев отхлебнул жгучий янтарный напиток, чуть скривился.

— Это все меняет.

— Думаешь? У меня дочь без руки лежит, и без глаза. И без уха. Похоже, Марк — единственный, кто ее сейчас может восстановить. Да что там, просто вылечить. Остальные ваши колдуны только руками разводят. Кстати, он уже занялся ей — врачей велел не подпускать, но все равно, осмотрели. Травмы, несовместимые с жизнью. А она живет, дышит.

— Только без истерик. Никто его убивать не будет, раньше надо было, когда Сельчинская его подобрала. Теперь поздно уже. Ты лучше подумай, как к себе привязать. С Катей у них что?

— Вроде сошлись.

— Как тебе такой зять?

— Ты то же самое про Артура говорил, и где он теперь? — младший зло поглядел на стакан, как будто виски было виновато в пропаже перспективного кадра. — Хватит уже ее из кровати в кровать таскать.

— Она же вроде не против? Старая любовь не ржавеет?

— Не знаю, я до того, как все это случилось, спрашивал, отмалчивается. Операцию отменяем?

— Да. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Раз он с троими так легко разделался, представляешь, что бы с твоими людьми сделал, — старший Уфимцев встал, подошел к камину, протянул руки к пламени. — Узнал, кстати, откуда эти подонки взялись? Вроде все на счету, а каждый день новые всплывают.