Алмазы для Бульварного кольца - [30]
По совету бывавших в загранке людей Хайдаров привез для наверняка ностальгирующих здесь по всему советскому относительно дорогие сигареты «Герцеговина флор», известные прежде всего тем, что их курил, точнее, набивал ими свою трубку вождь народов, а также буханку черного хлеба. Все это оказалось никому не нужным: переводчики курили «Мультифильтр», классные западные сигареты с угольным фильтром, а черный хлеб, оказывается, тоже не был проблемой, во всяком случае в Луанде. «Герцеговину» с трудом удалось потом впихнуть оказавшемуся в миссии солдату – водителю микроавтобуса, на котором возили на аэродром и обратно экипаж АН-12. В тот день микроавтобус как раз привез летчиков в миссию отовариться. Машину ярко-зеленого цвета, польскую «Нисса», служившую исключительно для встречи и проводов экипажа (у техников был свой транспорт, грузовик ГАЗ-66), летчики прозвали более привычным для них именем «Нюська». Ребята-летчики, с которыми Олег перекинулся парой слов, ему сразу понравились своей жизнерадостностью и открытостью.
Под «прописку» Олег загрузился двумя коробками спиртного, воды и закусок, так что праздник обещал выдаться на славу. Собрались в комнате, в которой среди прочих «переводяг» располагался Петр Неверов, переводчик военной миссии, вернувшийся недавно из командировки с Главным военным советником, проводившем инспекцию на Южном фронте, в пехотной бригаде, базировавшейся близ Куито-Куанавале. Бригада контролировала автоперевозки между этим местечком и располагающимся чуть севернее городом Менонге, куда летали из Луанды советские АН-12 и кубинские АН-26. На обратном пути машину, шедшую в сопровождении БТР, обстрелял разведотряд одной из баз УНИТА. Петра ранило, но, к счастью, совсем легко: пуля прошлась верхом, когда он отстреливался, лежа на земле у БТРа, прошив защитного цвета фапловскую рубаху и лишь оцарапав спину:
– Ну, за переводяг! – поднял он первый тост и приветливо подмигнул Олегу. – Не дрейфь, прорвемся, все будет пучком!
Поучаствовав в нескольких тостах за то, что «дембель неизбежен», «за родных и близких в Союзе» и «за здоровье вновь прибывших», Хайдаров, утомленный долгим и экстремальным полетом, быстро заснул на отведенной ему кровати, забыв, несмотря на предупреждения, укрыться накомарником.
Наутро он не мог узнать себя в зеркале: все лицо было покрыто мелкими точками от комариных укусов. Комары здесь были маленькие, не такие шумные, как на родине, но необычайно въедливые, в самом прямом смысле. «Бывалые» переводчики, увидев Олега, весело рассмеялись:
– Старик, ты еще должен радоваться, что малярийный сезон недавно прошел, а то лежать тебе с температурой за сорок в лазарете, и не одну неделю!
В то же утро Хайдаров узнал первую в свой приезд в Анголу трагическую новость: на юго-востоке страны пропал вертолет Ми-8 с советскими геодезистами, занимавшимися аэрофотосъемкой местности. Это было в тот день сообщением номер один, которое обсуждала вся военная миссия, что добавило Олегу ощущения абсурдности происходящего с ним, еще вчера бродившим по сверкающему залу московского международного аэропорта «Шереметьево».
К реальности его вернул вызов в кабинет старшего переводчика Бориса Коновалова. «Бобу» подчинялись все новоприбывшие и работающие «переводяги», как они сами себя уважительно величали, не без основания считая, что без них здесь мало бы что сдвинулось с места.
– Хайдаров, тебя решено отправить в отряд АН-12, – заявил встречавший его на входе в комнату Боб, пожимая руку Олегу. – Страну посмотришь, до миссии минут десять езды, будешь заезжать в гости, – приободрил старший и направил Олега к Сергею Шелесту, так сказать, «принять вахту» из его рук.
– Серега на АН-12 налетал почти полгода, порядка четырехсот часов. Он тебя научит премудростям ведения радиопереговоров и прочим хитростям. Я думаю, что не только тем, что применимы в воздухе, – туманно на что-то намекнул Боб. – Иди к нему в комнату, он сейчас как раз у себя, наверное, отдыхает после обеда под накомарником.
Шелест и правда спал, несмотря на дневное время, чему-то сладко улыбаясь во сне.
С тяжелым сердцем Олег разбудил товарища, чем несказанно огорчил его. Тот недовольно взглянул на лежащие на тумбочке часы «Сейко» с толстым противо-ударным стеклом:
– Ну, что за хрень? У меня еще полчаса законного послеобеденного отдыха!
– Брат, извини: старшой к тебе направил, сказал, что ты можешь поделиться со мной опытом. Меня отправляют на АН-12, на твое место.
– А, ну это же совсем другое дело! – Сергей попробовал изобразить бодрость, но тут же схватился за голову: – Слушай, но мы вчера чутка погуляли на твоей прописке! Чердак сегодня трещал до самого обеда. – Шелест достал из холодильника две пол-литровые банки финского пива, протянув одну Олегу. – Так, значит, говоришь, отпуск не за горами? Вот обучу тебя матчасти и…
– И?.. – переспросил Олег.
– И – в законный отпуск, дурачишко! Прости, если ненароком обидел. – Сергей снова полез в холодильник, достал оттуда уже не пиво, а початую 750-граммовую бутылку экспортной «Столичной» и консервную банку с говяжьим языком. Разлив водку по рюмкам, он произнес: «Дембель неизбежен!» и вылил в себя рюмку сорокоградусной.
Если вы никогда не были в стране, где валяются поцелуи, то можно получить визу или даже вид на жительство, просто скинув маски, как это сделали герои одной венецианской истории.
В Питер стекались те, у кого с удачей была напряженка. Им казалось, что приехать сюда стоило только ради того, чтобы тебе фартило всю оставшуюся жизнь. Они еще не знали, что совсем скоро Питер проникнет в их дом, в их постель, он будет все время рядом; куда бы они ни уезжали от этого города, он будет сидеть у них под кожей, как у героев этой истории, где отношения на завтрак, обед и ужин не только со вкусом белых ночей, но и с привкусом серых будней.
Хорошо быть семейным: ты крутишь фарш, она лепит пельмени. Идиллия. Совсем другое дело одиноким: она крутит хвостом, ты лепишь горбатого, а пельмени ждут вас в ближайшем ночном магазине, если дело до них дойдет. Стоило только отвлечься, как кто-то обнес твой дом, похитил не только счастье, не только своего человека, но даже твои дела, оставив тебе только вид из окна. И чем чаще ты смотришь в него, тем чаще приходит одиночество и похищает все мысли.
«Привязанность» – я вязал этот роман несколько лет (часть книги даже выходила в свет отдельным изданием), то откладывая текст, считая его законченным, то возвращаясь к нему вновь, будто что-то забыл. Сказать. Важное. Слишком глубока тема, слишком знакома каждому из нас, слишком близка, слишком болезненна. Речь не только о привязанности одного человека к другому, к тем, кто нас любит, но еще сильнее – к тем, кто недолюбливает, к деньгам, к вещам, к гаджетам, к месту, к Родине, к привычкам, к дому, к друзьям нашим меньшим, к обществу, к болезням, к работе, к обстоятельствам, к личному, безличному и наличному.
В этой «Кулинарной книге» вы не найдете способов приготовления любимых блюд. Только рецепты отношений между мужчиной и женщиной. Насыщенные солью любви, сладостью плоти и специями души, они придают неповторимый вкус этим блюдам. Приятно удивляет их подача и сервировка. Роман придется по душе всем, кто любит вкусно почитать.
Легко ли сыграть роль любовницы на театральной сцене, если репетировать ее придется в личной жизни? И стоит ли так драматизировать, когда на кону мечта, а спектакль на каких-то пару актов? Новый роман Рината Валиуллина – своеобразная матрешка, где одна история скрывается в другой, одна тема порождает множество, задевает за живое многих – роковых или легкомысленных, многообещающих или пустых. Смешивая настолько разные ингредиенты в одном блюде: природу любви и муки творчества, испанскую корриду и закулисную возню, грусть психоанализа и радость любопытства, – автор лукаво подает его под названием «Легкомыслие».
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.