Алмазы для Бульварного кольца - [27]
На выходе в город прилетевших уже ждали не только несколько встречающих из советского посольства и военной миссии, но и толпа черной детворы. О маленьких попрошайках Олега предупредили рыбаки: они не советовали давать им что бы то ни было – конфеты, жвачку или мелкие деньги: «Налетят на тебя, потом ты от них не отлепишься!».
Толпа подростков и просто детей лет трех-четырех, взятых, видимо, «на стажировку» своими старшими товарищами, стояла чуть в стороне и с неотрывным вниманием следила за прилетевшими. Один из них, видно, самый бойкий, с всклокоченными, не шибко чистыми волосами, решительно приблизился к Олегу и попросил «чоп-чоп», что-нибудь поесть, поясняя это жестом. Олег, не церемонясь и чуть грубовато, предвидя неизбежное продолжение просьбы, отбрил мальчишку: «Sai daqui, já! Vai еmbora!»[19].
Глаза пацана в одно мгновение налились злостью, а интонация голоса с просящей сменилась на требовательную: «Chop-chop! Quero comer!»[20] Не желая отступать, Олег повысил голос и повторил сказанное: «Пошел, пошел!»
Тогда мальчишка, уже повысив голос настолько, насколько у него это вышло, угрожающе ответил, что он на своей земле, «пошел» – это для тех, кто сюда приехал, сам убирайся отсюда. ЗДЕСЬ – АНГОЛА! Eu estou aqui na minha terra. Sai daqui – é pra você. Aqui – Angola!
Несколько оторопев от такого выпада и не желая спорить с аборигеном дальше, Олег занялся погрузкой вещей в подъехавший за ними микроавтобус. «Пожалуй, точнее и не скажешь, дорогой камарада: здесь тебе не Союз, здесь Ангола. Мамочки рядом не будет, так что привыкай!» – подумал про себя Олег, грузя в машину чемоданы.
Дорога в советскую военную миссию пролегала сначала по пригородным кварталам, которые мало чем отличались от каких-нибудь бразильских трущоб – фавел, которые Хайдарову приходилось видеть в передаче «Международная панорама» или в цикле программ «Камера смотрит в мир». Там наши зарубежные корреспонденты часто отыскивали самые неприглядные кадры капиталистической действительности, рассказывая гражданам СССР о том, как тяжело живется в какой-нибудь стране «желтого дьявола». Глядя на проплывавшие за окном микроавтобуса наспех сложенные из листов шифера и фанеры хибары, в эти телевизионные рассказы легко верилось, если бы не одно обстоятельство: Ангола под руководством СССР и стран народной демократии строила у себя социализм, руководствуясь марксистско-ленинским, единственно верным в мире учением.
Из сравнительно небольшого количества машин самых разных, в основном западных марок, в потоке выделялись легковые авто, на боку которых печатными буквами красовалась надпись «Particular», мол, «Частная собственность». Водитель, Володя, средних лет мужик, живший здесь с женой и пятилетним сыном уже не первый месяц или даже год, отвечая на вопрос Олега, пояснил: все это – автомобили, брошенные португальцами, бежавшими из Анголы в середине семидесятых, после Независимости:
– Продать их было некому, народ сюда из деревень попер, вокруг нищета. Белые, все, кто мог, уезжали: их тут новая власть, фапловцы и спецслужбисты – кого ограбит, кого раскулачит и из дома выгонит, кого посадит, а кого и подстрелит, как говорится, без суда и следствия. Так они и повалили к себе на историческую родину, где многие никогда и не жили: родились здесь, в Анголе. А машины просто на улицах бросали, иногда прямо с ключами. Вот «анголане» их тогда понахватали себе, кто сколько мог. Потом уже эти надписи навесили, «частная собственность», мол.
– И много португальцев отсюда тогда уехало? – поинтересовался Олег.
– Из Анголы точно не знаю, а вот из всех бывших португальских колоний в Африке – около полумиллиона: нам на политинформации в миссии рассказывали.
– И это, кажется, на всего-то девятимиллионную Португалию? Ничего себе. Несладко им досталось! – Олег задумался и продолжил с любопытством смотреть в окно микроавтобуса. Все еще редкие подобия жилья окружали самодельные, кое-как сколоченные заборы. За ними виднелись беспорядочно припаркованные, отчасти проржавевшие автомобили, по одному, по два, а то и по три в каждом дворе.
По мере продвижения в сторону центра города бедняцкие развалюхи сменялись все более добротными домами и виллами в колониальном стиле. В одном из зданий со стоявшим по обе стороны от центрального входа вооруженным патрулем, судя по табличке, располагалось Министерство обороны Народной Республики Ангола.
Комплекс преимущественно одноэтажных зданий советской военной миссии занимал относительно небольшую территорию, окруженную невысоким металлическим забором. С внутренней стороны ворот, в которые въехал микроавтобус, стоял вооруженный автоматом Калашникова военный в кубинской униформе, впустивший транспорт внутрь, узнав и поприветствовав водителя и бегло взглянув на сидевших в салоне. Примерно в двух сотнях метров от миссии одиноким вставным зубом торчал высоченный многоэтажный дом, точнее, бетонный каркас дома, строительство которого, судя по всему, было остановлено несколько лет назад:
Если вы никогда не были в стране, где валяются поцелуи, то можно получить визу или даже вид на жительство, просто скинув маски, как это сделали герои одной венецианской истории.
В Питер стекались те, у кого с удачей была напряженка. Им казалось, что приехать сюда стоило только ради того, чтобы тебе фартило всю оставшуюся жизнь. Они еще не знали, что совсем скоро Питер проникнет в их дом, в их постель, он будет все время рядом; куда бы они ни уезжали от этого города, он будет сидеть у них под кожей, как у героев этой истории, где отношения на завтрак, обед и ужин не только со вкусом белых ночей, но и с привкусом серых будней.
Хорошо быть семейным: ты крутишь фарш, она лепит пельмени. Идиллия. Совсем другое дело одиноким: она крутит хвостом, ты лепишь горбатого, а пельмени ждут вас в ближайшем ночном магазине, если дело до них дойдет. Стоило только отвлечься, как кто-то обнес твой дом, похитил не только счастье, не только своего человека, но даже твои дела, оставив тебе только вид из окна. И чем чаще ты смотришь в него, тем чаще приходит одиночество и похищает все мысли.
«Привязанность» – я вязал этот роман несколько лет (часть книги даже выходила в свет отдельным изданием), то откладывая текст, считая его законченным, то возвращаясь к нему вновь, будто что-то забыл. Сказать. Важное. Слишком глубока тема, слишком знакома каждому из нас, слишком близка, слишком болезненна. Речь не только о привязанности одного человека к другому, к тем, кто нас любит, но еще сильнее – к тем, кто недолюбливает, к деньгам, к вещам, к гаджетам, к месту, к Родине, к привычкам, к дому, к друзьям нашим меньшим, к обществу, к болезням, к работе, к обстоятельствам, к личному, безличному и наличному.
В этой «Кулинарной книге» вы не найдете способов приготовления любимых блюд. Только рецепты отношений между мужчиной и женщиной. Насыщенные солью любви, сладостью плоти и специями души, они придают неповторимый вкус этим блюдам. Приятно удивляет их подача и сервировка. Роман придется по душе всем, кто любит вкусно почитать.
Она сидела перед ним, перелистывая свои бесконечные ноги, а он, еще ни разу не читавший таких интересных книг, не знал, с какой страницы начался этот роман. Роман, в котором дружба, выдержанная годами в сосуде взаимопонимания, медленно оплеталась гибкой лозой любви до тех пор, пока стекло не треснуло, и изнутри не брызнула горячая кровь мести и ненависти.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Книга видного ученого-этнографа Л. Штайна посвящена бедуинам Арабского Востока. Автор, не раз посещавший эти страны и подолгу живший среди кочевников пустыни, в яркой и увлекательной форме описывает историю, традиционные обычаи, быт и нравы этих народов. В книге говорится о переменах, происшедших в жизни бедуинов, о перспективах их дальнейшего развития.
Марокко, Алжир, Тунис, Ливию и АРЕ проехали на автомобиле трое граждан ГДР. Их «Баркас» пересекал пустыни, взбирался на горные перевалы, переправлялся через реки… Каждый, кто любит путешествовать, с радостью примет участие в их поездке, прочитав живо и интересно написанную книгу, в которой авторы рассказывают о своих приключениях.
Автор книги — известный полярник, посвятивший всю свою сознательную жизнь изучению природы Арктики, Его бесхитростные рассказы, а их в книге девять, наполнены интересным содержанием. Это рассказы о быте и жизни местных жителей: ненцев и эскимосов, с которыми автор жил бок о бок много лет, о жизни на дрейфующих льдинах, о суровой, но прекрасной природе Севера. С большой любовью и тонким мастерством написан рассказ о полярной собаке — Бишке — истинном друге и помощнике человека. Эти рассказы повествуют о том, как живут и работают люди в условиях Арктики, каким подлинным героизмом наполнены их жизнь и труд среди суровой природы севера.
Читатели этой книги вместе с авторами совершат поездку по очень интересной стране. Они пересекут Таиланд с юга на север — от Сиамского залива через засушливое плоскогорье Корат до высокогорных лесов Чиангмая и узнают много нового о природе Таиланда, о культуре, быте и занятиях его тридцатимиллионного населения [Адаптировано для AlReader].
Тад Фалькон-Баркер австралиец по происхождению, живет сейчас и Англии. После войны он, как и многие, увлекся подводным спортом. Впоследствии увлечение перешло в страсть, которая заставила его стать аквалангистом-профессионалом. Фалькон-Баркер участвовал и различных экспедициях, пока в середине 60-х годов не встал во главе группы аквалангистов и археологов любителей, которые на свой страх и риск снарядили экспедицию к берегам Югославии с целью отыскать таинственно исчезнувший древний город. Автор описывает множество приключений, испытанных им и его друзьями.