Алмазные псы - [234]

Ирравель покрутила в голове эти сроки. Даже капитану, которого готовили к межсистемным перелетам, это будущее казалось слишком уж далеким и неясным.

– А вы уверены, что это он? Не какой-то другой корабль, случайно оказавшийся в гало?

– Ты уж поверь, эту грязную свинью я даже отсюда чую, – ответила Мирская.

– Она права, – поддержал ее Ремонтуар. – Такой курс видится мне вполне логичным. Как только количество пропавших кораблей превысило допустимое число и это уже стало невозможно списывать на несчастные случаи, Семерке пришлось покинуть гало. Теперь он, видимо, ищет обжитую систему, чтобы выгодно продать награбленное.

На первый взгляд сочленитель казался совершенно обычным человеком – спокойный лысый мужчина в корабельной форме. Но если приглядеться, в глаза вдруг бросалась неестественная выпуклость на поросшем младенческим пухом черепе. Почти все нейроглиальные клетки в его организме были заменены машинами, которые выполняли не только обычные клеточные функции, но и специализированные кибернетические задачи, например взаимодействовали с другими сочленителями или внешними механизмами. Даже органические нейроны в мозгу Ремонтуара были прочно соединены искусственными связями, благодаря чему скорость передачи достигала нескольких километров в секунду – на порядок больше, чем у человеческого мозга. Сочленители могли бы мыслить еще быстрее, если бы не одна проблема: надо было как-то рассеивать выделяемое тепло.

Прошло шесть лет с того дня, как разбудили Ремонтуара. Он очень тяжело воспринял гибель трех своих товарищей, но Ирравель и Мирской удалось сохранить его рассудок, скармливая нейроглиальным машинам данные, которые кое-как симулировали взаимосвязь с другими сочленителями.

– Мне от этого столько же радости, сколько человеку с ампутированной ногой от фантомной конечности, – сказал тогда Ремонтуар. – Иллюзия целостности, которая не заменит настоящую ногу.

– Что еще мы можем для тебя сделать? – спросила Ирравель.

– Как можно скорее верните меня в сообщество сочленителей.

Ирравель согласилась при условии, что Ремонтуар поможет с кораблем.

И Ремонтуар не подвел. Под его руководством они избавились от половины корабельной массы, а потому смогли перейти на двойное ускорение. Выкопали на комете склеп, оснастили его системами обеспечения и захоронили там остатки груза. Формально спящие считались мертвыми – было совершенно очевидно, что вернуть их к жизни не удастся, даже если в будущем медицина сделает значительный шаг вперед, – но Ирравель все равно поручила роботам присматривать за телами сколько потребуется, и запрограммировала маячок, чтобы за ними прилетел какой-нибудь корабль.

На все это, разумеется, ушли годы, но и Семерке понадобились годы, чтобы пересечь гало и вернуться на базу; и еще столько же, чтобы обнаружить себя.

– Все было бы намного проще, если бы ты так не стремилась вернуть остальных, – проворчала Мирская. – Мы бы просто промчались мимо Семерки на релятивистской скорости и шибанули по нему изо всего сразу.

Она очень гордилась оружейными системами, которые встроила в корабль. Ремонтуар помог ей скопировать их с пиратских.

– Да, я хочу вернуть спящих, – подтвердила Ирравель.

– А Маркарян?

– Он мой. – И обдумав все хорошенько, Веда добавила: – А свинья – твой.

Неподалеку от Лаланда – 21185–2328 г. н. э

Стиснутые релятивистской скоростью звезды истекали светом. На Ирравель с бешеной скоростью надвигался, будто цунами, борт «Хидэёси». Он был уже в полукилометре.

Своей конфигурацией пиратский корабль напоминал «Ирондель» – пропорции определялись не столько человеческой волей, сколько законами физики. Но «Хидэёси» был тяжелее, шире в поперечном сечении: он не мог развить ускорение, на которое оказалась способна «Ирондель», почти достигшая скорости света. Годы ушли на то, чтобы догнать Семерку, но у них получилось. И теперь полным ходом шла атака.

Ирравель, Мирская и Ремонтуар облачились в скафандры с микродвигателями. Такие обычно надевали для наружного осмотра корабля, но сейчас добавили оружие и броню, да еще раскрасили для пущего эффекта, отчего все трое походили на механических самураев. С этими скафандрами были синхронизированы еще сорок семь, выполнявших отвлекающий маневр. Предстояло преодолеть пятьдесят тысяч километров между двумя кораблями.

– У Семерки точно нет никаких оборонных систем? – спросила Ирравель почти сразу после пробуждения из анабиоза.

– Огневая поддержка была только на внутрисистемном корабле, – сказала Мирская. Бывшая пиратка выглядела старше, под глазами у нее залегли новые морщинки. – Раньше ведь никому не хватало дурости, чтобы решиться на атаку в межзвездном пространстве.

– Да, до сегодняшнего дня.

План был не таким уж и глупым, и Мирская об этом знала. Чтобы выйти на одну скорость с атакуемым кораблем, нужно было просто быстрее перемещаться, чуть больше приблизиться к скорости света. Возможно, не сразу, но рано или поздно нужное расстояние они преодолеют.

Получилось действительно не сразу, и все это время Мирская бодрствовала. Во-первых, у нее отсутствовали необходимые имплантаты – их вырезали еще в младенчестве, когда она попала в плен к Семерке. А во-вторых, ей, воспитанной пиратами, претила мысль об анабиозе. К тому же Мирской требовалось время, чтобы довести до совершенства оружейную систему.