Алмаз темной крови. Танцующая судьба - [49]
Деньги у него были, поэтому поселиться на одном из постоялых дворов Ньерда не составило труда. Заняв вполне приличную комнату во втором этаже, в самом конце коридора (подальше от любопытных глаз и ушей) и договорившись с тощим унылым хозяином о молочной похлебке на завтрак и мясной запеканке на обед, а также оговорив свое нежелание выходить из комнаты по пустякам, цверг запер дверь на задвижку, прикрыл ставни и поудобнее уселся на скамью-ларь в нише. Фолькет вытянул цепочку из-за ворота, снял кольцо и поднес его поближе к глазам. И зашипел. Его нос быстро задвигался, усишки зашевелились, зубы ощерились… черты лица цверга стали расплываться, удлиняясь и заостряясь. Он был очень зол и растерян. И было из-за чего: алмаз темной крови, прозрачный и глубокий, похожий на осколок черного льда, куда-то бесследно исчез. На его месте в оправе сидел невзрачный камешек, тусклый, непрозрачный, пыльно-серого цвета, затрапезный, как тряпка для стирания пыли. Ослепший, оглохший, беспробудно спящий камень.
Глава девятая. Мудрость господина ратмана
Спустя четыре дня после первого дуновения тихого ветра в доме госпожи Элиссы установилось хоть какое-то подобие прежнего порядка. Самые верные и уравновешенные слуги продолжали выполнять свои обязанности, другие — побеспокойнее — покинули дом; одни вернулись к семьям, другие попали в больницу для бедных… Ула исчезла бесследно. Артисты все так же занимали непарадные комнаты, впрочем, радости у них поубавилось.
Не все дети Лимпэнг-Танга оказались одинаково восприимчивы к тлетворной ласке дыхания Арр-Мурра. Хуже всех пришлось Лорке — рыжего весельчака подвела его всегдашняя эмоциональность, неумение жить — вполсилы, смеяться — тихо, чувствовать — расчетливо. Лоркина гитара пылилась в углу коридора, его серебряный конь тосковал на конюшне; сам же младший Бреттиноро сидел, поджав под себя ноги, на неубранной кровати, грыз ногти и бубнил себе под нос, вспоминая все прежние обиды — начиная с семейного майората, лишившего его надежды на родовые богатства, и заканчивая последними расчетами Лиусса, якобы обсчитавшего вольтижера на крупную сумму. У него часто, почти все время, болела голова.
Немногим лучше пришлось Лиуссу и Рецине. Эти двое пока не замыкались в стенах дома, садились за общую трапезу, даже пытались участвовать в разговорах. И не менее трех раз в день жаловались на боль в сердце.
Заметно лучше других держались близнецы-суртонцы и Орсон. Воспитанные в сдержанности, привыкшие держать чувства в узде, привычно невозмутимые брат и сестра — и спокойный, как камни менгира, молчаливый северянин почти не изменились. Пройдет еще добрая неделя, прежде чем близнецы начнут заново оплакивать смерть матери, а силач Орсон уступит давнему, глубинному страху, который обессилит его руки.
Ни Амариллис, ни Веноны дыхание тихого ветра словно и не коснулось. Они, как только могли, помогали друзьям: микстурами — сонными или болеутоляющими, утешением, просто присутствием. Не оставляли они и хозяйской половины; почти каждый вечер госпожа Элисса засыпала, держась за руку Веноны. На пятый день эпидемии в доме появились гости.
Непрошеные и нежданные посетители вошли, минуя двери без стука, а домочадцев — без приветствий. Было их двое, и еще неделю назад они служили в эригонском гарнизоне. Обойдя полдома, они зашли в жилище артистов.
— Эй, кто тут у вас Амариллис? — хрипло вопросил один голосом, то и дело срывавшимся в рык.
— Я, — ответила танцовщица, отрываясь от попытки накормить Лорку его любимыми куриными клецками с ореховым соусом (она потратила на это блюдо почти час времени, щепотку кыт*а и три горошка кшахта), — а что?
— А то, — подолжил гость, — собирайся-ка, дева, пойдешь с нами. Глаза не таращь, лично нам от тебя ничего не надобно, но вот Славному Эригону ты можешь пригодиться. Нарядами не нагружайся, возьми чего попроще… в больнице тебе не до плясок будет.
— Зачем? Я не больна и не собираюсь…
— Вот именно. А другие уже собрались. А мы им вроде как в помощь.
— Мы? — Венона вошла в комнату и стояла позади солдат, — Мы — это кто?
— А орки. И те, в ком есть хоть капля нашей крови.
Венона посмотрела на растерянную Амариллис, на Лорку, тупо жующего клецку, и обреченно вздохнула. Опустив голову, сняла с шеи медальон (подарок Лиусса), и через полминуты подняла глаза — не карие и веселые, а серебристые, с вертикальными лезвиями зрачков…
— Госпожа… — опешившие солдаты синхронно согнулись в глубочайшем поклоне.
— Я пойду вместе с девушкой. Город славно принимал нас в часы радости, и мы не оставим его в час нужды, — куда подевалась прежняя Венона, ее мягкая улыбка и чувственный голос? У этой серебряноглазой женщины голос был решительным и властным, а в уголках губ притаилась миндальная горечь.
— Как прикажете, госпожа, — и вновь поклон.
— Сейчас мы идем с вами, а вечером я прошу вас вернуться и забрать в больницу этого юношу, — и Венона кивнула на Лорку, не проявлявшего ни малейшего интереса к происходившему.
— Сделаем все, госпожа, — говоривший орк почтительно наклонил голову, — мы подождем вас, собирайтесь.
Венона и Амариллис собрались быстро, поскольку нужные вещи в тщательной укладке не нуждались; увязав пару простых платьев и три смены белья в плащ, танцовщица решилась-таки задать вопрос.
«Клетки вообще не имеют привычки исчезать, их можно только сломать… Причем изнутри это сделать легче, — уверенно сказал Гарм».Что ожидает мир, если единственные оставшиеся из прежних богов — братья-близнецы, один из которых отказался от участия во всех делах этого мира, кроме увеселений, а второй одержим желанием выйти за его пределы, даже если это грозит гибелью всему живому? Что ожидает мир, если те, кого считали воплощенным достоинством и честью, убивают подло и хладнокровно? И что происходит там, где погибает Мастер — Истинный Дракон, строитель Врат-Между-Мирами? Вопросы, вопросы…
Три книги — «Танцующая судьба», «Песни Драконов», «Дудочки Судного Дня» — предлагают читателю стать свидетелем одной из великих игр, которыми творятся судьбы мира.Третья, заключительная книга трилогии, позволяет заглянуть в будущее Обитаемого Мира, покинутого богами-близнецами на волю одного из малозаметных прежде божков. Который, ни много ни мало, решает исполнить пророчество и сделаться единовластным хозяином мира. Войны, навсегда изменившие облик и Обитаемого Мира, и его населяющих его рас, уже в прошлом, но установившееся равновесие слишком зыбко.
«Он – трубадур… по странной случайности оказавшийся королем. – Следом за Слуа вошла Огневица, держа в руке пару плетей, свитых из жил дракона – только их удары и могли сдерживать свирепость Изымателей. – Или король, ставший трубадуром. Но – что так, что эдак – сначала трубадур. А все остальное…»Это история гениального певца и поэта. Все, что происходило с ним и проходило мимо него, - войны, пожары, любовь и ненависть, милосердие и зависть, - все было только декорациями театра, на подмостках которого он служил своей госпоже Поэзии.
«Видите ли, люди грешны от рождения, тут уж ничего не попишешь, хотя именно первородный грех и определяет человеческую природу, так что особо жалеть о нем, наверное, и не стоит. Вдобавок к этому, в каждой душе запечатлены — или запечатаны, это уж как вам угодно, — семь смертных грехов, или — мне так больше нравится — семь грехов Смертных. В моей власти снять печать с одного из них»Такой вот неслабый персонаж. Ежели кого интересуют подробности его прежней жизни, рекомендую обратиться к «Хроникам» Жана Фруассара, источник достоверный и нелживый.
Многие тысячелетия существовали колдовские Дома — сообщество практически бессмертных людей, обладающих врождённой способностью управлять фундаментальными силами природы. Колдуны и ведьмы привыкли считать себя хозяевами всего мироздания, а к обычным людям относились как к низшей расе. Даже в страшном сне им не могло привидеться, что где-то в бескрайних просторах Вселенной существует мир простых смертных, которые дерзнули бросить им вызов и создали могущественную космическую цивилизацию…
ВведитАндрей Коваленко, обычный студент четвёртого курса "Политеха" родившийся в Припяти за год до аварии, мечтает вернуться на родину - в Припять. И вот, похоже, его мечта осуществляется. наивный. Знал бы он куда его это приведёт...
Когда-то колдунья Мелюзина полюбила человека и вышла замуж. Но она назвала день, когда он не должен был видеть её. Барон де Сассенаж нарушил запрет, и его взору открылось её проклятие — рыбий хвост…Волшебница, долгие годы заточённая в пещере, спасает жизнь тонущей Альгонде и берёт с неё страшную клятву: девушка должна отречься от своей любви, родить и принести в жертву невинное дитя из династии Сассенажей…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Маша зил-Инель живущая в трущобах Приюта, едва может прокормить больную мать и двух маленьких дочек. Однажды ночью, возвращаясь домой она оказывается невольным свидетелем смерти вора Бенна, осмелившегося ограбить самого багрового мала…
Другие названия: Phantastes.Перевод на русский: О. Лукманова.Первый роман замечательного шотландского писателя, поэта Джорджа Макдональда, написанный в стиле мифопоэтики и рассказывающий о путешествии и приключениях молодого юноши в Волшебной стране.