Алмаз раздора. До и после Шерлока Холмса [сборник] - [15]

Зимой во время второго года их супружества небольшой городок давал грандиозный бал в честь почтившей его своим присутствием августейшей особы. Весь цвет графства совместно с офицерами гарнизона приложили все усилия, чтобы он увенчался успехом. На балу собрались все многочисленные окрестные красавицы. Но Болсовер, глядя на кружащиеся пары, был уверен, что никто не может сравниться с его женой. В своем светло — сером с кружевами платье, отороченном искусно вывязанными яблоневыми цветами, с бриллиантовой эгреткой, сиявшей в ее золотистых волосах, она казалась образцом и воплощением царственной англосаксонской красоты. При свете свечей словно сгинули первые следы неумолимо и безвозвратно бегущего времени, глаза ее блестели от радостного возбуждения, щеки разрумянились, и она сделалась столь очаровательной, что даже августейшая особа, слывшая весьма пресыщенной во всем, касавшемся красоты, выразила ей свое особое внимание. Полковник стоял среди пальм и рододендронов, не отводя от нее влюбленных глаз, и всякий раз переполняясь гордостью, видя, как вслед ей поворачиваются головы и раздается завистливый шепот, когда она шла сквозь пеструю праздничную толпу.

— Вас можно поздравить, полковник, — сказала леди Шиптон, жена командира бригады. — Ваша супруга нынче королева бала.

— Весьма польщен вашим мнением, миледи, — ответил тот, потирая ладони от удовольствия.

— Ах, оставьте, вы же сами так думаете, — кокетливо возразила дама, легонько хлопнув его по руке веером. — Я прочла это в ваших глазах.

Полковник слегка покраснел и рассмеялся.

— Она и впрямь веселится от души, — заметил он. — Правда, она несколько привередлива касательно кавалеров, и когда я вижу, что она танцует два танца подряд с тем же партнером, я уверен, что она довольна.

Дама посмотрела на вальсирующие пары, и по лицу ее пробежала легкая тень.

— Ах, кавалер! — воскликнула она. — Его-то я и не заметила.

— Похоже, в свое время ему здорово досталось, — отметил полковник. — Вы его знаете?

— Да. Его часть стояла здесь незадолго до вашего приезда. Потом он получил назначение и отправился в Индию. Это капитан Тресиллиан, он офицер штаба Мадрасского корпуса.

— Должно быть, приехал в отпуск?

— Да. Он прибыл на прошлой неделе.

— Ему нужна смена обстановки, — заключил Болсовер. — Однако оркестр нынче действительно в ударе. Только что объявили лансье. Позвольте вас пригласить?

Лицо, привлекшее внимание полковника, действительно выделялось среди остальных — смуглое, с тонкими, несколько ястребиными чертами, чуть впалыми щеками и глубоко посаженными глазами, скорее итальянскими, нежели английскими, судя по их темному цвету и блеску. Древняя кельтская кровь проявлялась в стройной и гибкой фигуре, нервных, стремительных движениях и оживленной жестикуляции, которой ее обладатель подкреплял каждое свое слово. Войдя в бальную залу и увидев этого офицера, Хильда Болсовер сначала побледнела так, что ее губы сделались мертвенно-белыми, но потом они протанцевали два танца подряд, а когда объявили третий, пара присела отдохнуть под сенью пальмовых ветвей. Здесь-то их и увидел полковник, неспешно идя по залу, пока танцоры готовились к котильону.

Франческо Брунери. Визит жениха

— Хильда, дорогая, это же твой любимый танец! — изумился он. — Неужели ты его пропустишь?

— Спасибо, Перси, но я немного устала. Позволь представить тебе моего старого друга, капитана Тресиллиана, только что прибывшего из Индии. Я, наверное, тебе о нем рассказывала. Мы с ним знакомы очень давно.

Полковник Болсовер протянул было руку в теплом приветствии, но Тресиллиан вдруг резко повернулся и стал рассеянно смотреть на танцующих, как будто ничего не слышал. Затем, внезапно слегка пожав плечами, словно покорившись судьбе, он вновь обернулся и пожал руку полковника. Тот посмотрел на капитана с некоторым удивлением, поскольку он вел себя весьма странно, глаза его горели каким-то бешеным огнем, а ладонь была горячей, как у человека, мучимого лихорадкой.

— Полагаю, вы совсем недавно приехали?

— Да, прибыл на прошлой неделе.

— Долго пробыли в Индии?

— Всего лишь три года.

— О, тогда, по-вашему, дома мало что изменилось?

Капитан Тресиллиан горько рассмеялся.

— О нет, я вижу здесь массу перемен. Огромные перемены. Изменилось почти все.

Его смуглое лицо потемнело еще больше, а тонкие руки совершали нервные бессмысленные движения.

— Я думаю, Перси, — заторопилась Хильда Болсовер, — что наш экипаж уже готов и ждет. Всего наилучшего, капитан Тресиллиан. Мы будем счастливы видеть вас у нас в Мелроуз Лодж.

— Разумеется! — воскликнул полковник. — Все друзья моей жены — желанные гости. Когда же вас ждать?

— Да, да. Я, конечно же, навещу вас, — несвязно отвечал Тресиллиан. — Премного вам обязан. Всего хорошего.

— Знаешь, Хильда, — заметил полковник, когда они тряслись в своей крытой повозке по дороге домой, — я заметил нечто очень странное в поведении этого твоего друга, капитана Тресиллиана. Он показался мне прекрасным человеком, но временами он смотрит и говорит как-то диковато. По-моему, он еще не совсем отошел от палящего индийского солнца.

— Очень даже возможно. К тому же, мне кажется, у него большие неприятности.