Альма - [16]

Кстати, именно "зелёные" считают, что никто иной, как человек уродует нашу планету: вырубает леса, строит плотины, возводит заводы, загрязняет моря, отравляет газами атмосферу. От этой деятельности пересыхают реки, тают ледники, вымирают животные. Говорят, сейчас стали бережней относиться к природе. Не знаю, однако факт остаётся фактом: каждый день на Земле исчезают десятки растений и животных. Исчезают навсегда!

Но вернёмся в посёлок. Несколько раз мы с Альмой ходили за грибами. На первых дарах природы я объяснил своей подружке, какой гриб ценный, какой — так себе. Альма всё поняла и начала носиться меж деревьев, как слаломистка. Найдёт сыроежку — лает один раз, заметит подосиновик — лает два раза, ну а если попадётся боровик, заливается на весь лес. Я подойду, срежу гриб, а Альма вертится рядом, улыбается, ждёт, когда её похвалю. Так и собирали грибы — Альма находила, а я срезал. И всегда возвращались с полной корзиной, хотя отправлялись в лес позже всех. Некоторые грибники вставали чуть свет и часами бродили по лесу, но набирали всего ничего, а мы днём заглянем на полчасика — всё! — корзина доверху.

Как и многие животные, Альма предчувствовала опасность. Однажды в лесу нас застала гроза. Мы сильно промокли и уже направились к посёлку, как вдруг Альма остановилась и, гавкнув два раза, кивнула на поляну, где виднелось несколько подосиновиков. Я тоже остановился в раздумье — собирать грибы или не тратить на них время, корзина и так была почти наполнена. Внезапно Альма прыгнула на меня, схватила за рубашку и потащила в сторону. В ту же секунду на место, где мы только что стояли, рухнула огромная сухая ель. Не было слышно ни треска, ни шума ветвей соседних елей, которые задевало падающее дерево, но Альма каким-то непонятным образом почувствовала угрозу за нашей спиной.

И был ещё случай, когда Альма спасла мне жизнь. В тот день мы пошли в лес под вечер. Быстро набрали полную корзину и тут — сам не знаю с чего — я вздумал пройти весь лес насквозь, узнать его получше, набрести на "интересные места", которые непрестанно расписывал заядлый грибник Рахманов.

— Лес простирается всего на три километра, — говорил он. — За ним интересные места: деревня и озеро — красотища, глаз не оторвёшь! Там шоссе и ходит автобус до Истры. Он идёт и мимо нашего посёлка. Можно спокойно подъехать к нашим домам.

Так я и решил — посмотреть "интересные места" и вернуться на автобусе. Не знаю почему — возможно, мы с Альмой немного поплутали, но лес тянулся больше, чем на три километра. Незаметно село солнце, стало темнеть, а лес всё не кончался. Альма, которая вначале с радостью встретила мою затею, теперь недовольно сопела и тревожно посматривала по сторонам; раза два вообще останавливалась и, поскуливая, звала меня назад, к посёлку. Наконец я и сам решил вернуться, но в этот момент заметил — впереди деревья поредели и за ними открывается ровная поляна со светлой травой и какими-то цветами, похожими на свечи. "Действительно интересное местечко", — подумалось.

— Всё, Альма, лес кончился! — бодро возвестил я. — Где-то здесь должна быть деревня, сядем в автобус, с комфортом вернёмся домой. Вперёд, дорогая!

Я устремился к поляне, но, сделав несколько шагов, внезапно по пояс ушёл в тёмную топь. Светлая травка оказалась лишь приманкой для доверчивых грибников, на самом деле поляна была болотом-ловушкой. Очутившись в хлипком месиве из трухи и гнили, я сразу повернул назад, кинул корзину в сторону земли и попытался выбраться на твёрдую почву, но не тут-то было! Топь и не думала меня отпускать. Чуть шевельну ногой — ещё глубже ухожу в вязкую жижу. Я словно попал в капкан.

Альма бросилась мне на выручку; ещё секунду, и она вслед за мной увязла бы в трясине, но я успел крикнуть:

— Стой! Назад! Ищи толстую ветку и протяни мне!

Альма забегала вдоль болота, но, как назло, подходящей ветки поблизости не было. А меня уже засосало по грудь несмотря на то, что я старался не двигаться и цеплялся за травы, торчащие из хляби.

Наконец Альма нашла сосновую ветку и протянула один конец мне, другой схватила зубами и упёрлась лапами в землю, готовая тащить меня "на буксире". И наверняка вытащила бы — она не из слабых, но ветка оказалась сухой, она обломилась, как только я за неё ухватился.

— Ищи ветку с листьями! — крикнул я. — Или сломай тонкое деревце!

Между тем у меня на поверхности уже оставалась одна голова, я только что не пускал пузыри. Последнее, что я помню, — мне в лицо тычутся ветки с листвой. Как я за них ухватился и как Альма вытащила меня — не помню. Очнулся я уже на твёрдой земле. Альма, отчаянно пыхтя, давила мне лапами на грудь, словно делала искусственное дыхание. Заметив, что я открыл глаза, Альма лизнула меня в нос и облегчённо вздохнула. Я приподнялся и обнял свою спасительницу.

А сумерки всё сгущались, нас стали донимать комары, мы оба дрожали — я от прилипшей мокрой одежды, Альма — от страха перед темнотой; она всё время прислушивалась к лесным звукам и пугливо озиралась. В общем, мы оказались в положении хуже не придумаешь. Но надо было что-то делать. Я поднялся, нашёл корзину с несколькими грибами (большинство выпало после того, как я отшвырнул её) и сказал Альме: