Алло, это дурдом? - [29]

— Ладно, Ир, нам пора.

Ира сразу встала, давая понять, что не задерживает нас, и еще через несколько минут за нами закрылись ворота её дома. Навсегда!

В машине я тупо смотрела в окно, Рома крепко держал меня за руку, а Миша молчал. Его шутки сейчас, действительно, были бы неуместны. Внутри была такая боль! Сводило до судороги скулы. Сердце рвалось из груди, душа рыдала… Мне надо было бы заплакать: говорят, поплачешь и легче становиться. Но слёз не было. Лицо горело, как в лихорадке.

Рома понял, что сама я не справлюсь, и крепко обняв меня за плечи, стал гладить по голове. Навернулась одна слеза, потом другая… Я уткнулась в широкую грудь Романа и зарыдала. Я рыдала в голос, никого не стесняясь. У меня началась истерика!

Водитель остановил машину на обочине а, Миша, обращаясь ко мне, сказал:

— Это не вам, это ей надо плакать. Вы настоящая. Вы не потеряли ни душу, ни сердце. Сейчас же прекратите реветь.

Остановиться я не могла. Я выла! Тогда Роман вытащил меня из машины и влепил звонкую пощёчину, чем озадачил нашего гида, растерявшегося от такой выходки.

Я сразу перестала реветь, но боль все равно никуда не испарилась.

— Я хочу домой, — тихо сказала я Роману.

— Если до завтра не передумаешь — вечером улетим. — И обратившись к Михаилу попросил: — Давайте в гостиницу.

Глава XV

Очень скоро мы оказались в Сан Сити. Михаил оформил нас в гостиницу «Пэлас».

Как ни странно, но номера Роман заказал разные.

Я прошла в свой и не стесняясь Романа, который пошел за мной и сразу уселся в кресло, стала снимать с себя одежду.

Я направилась в ванную, хотела поскорей смыть с себя всю боль, всю обиду. Я хотела забыть холодные глаза Иры. Намыливая тело я думала о том, как много она для меня значит и опять начала плакать.

Когда я вышла, обернувшись в полотенце, Роман протянул мне бокал с вином и поспросил:

— Расскажешь?

И я рассказала ему все. Как мы дружили с Ирой, как она вышла замуж, как ее бросил муж…

— Дай ей время.

— Но я же ее лучшая подруга! Почему она не захотела мне раскрыться?

— Значит для этого есть причины.

— Я не понимаю, не понимаю, — опять разрыдалась я.

Роман подошёл ко мне вплотную и, посмотрев в глаза, поцеловал.

Стук собственного сердца отозвался в моей голове ударами бубнов. Сознание начало раздваиваться, выпуская на свободу другую меня. Это было не человеческое существо, а какая-то первобытная сила, слитая в тоже время со всеми моими чувствами. Я громко застонала, выгнулась дугой, но не упала, а была подхвачена сильными руками Романа, глаза которого, как у африканского льва, бросившегося на добычу, горели огнём желания. Этот огонь я ощущала физически. Он обжигал, но не делал больно.

Я почувствовала, как упало полотенце. Сильные руки отнесли меня на кровать. Мужские губы неистово припали к моим… Всё вокруг закружилось, всё слилось в единое, сплошное, ни с чем несравнимое удовольствие. Я не контролировала себя, свои эмоции, свои действия! Я перестала стесняться, я позволяла делать с моим телом всё, что хотел этот мужчина. Я стонала, впадала в экстаз, и снова и снова погружалась в пучину страсти: необузданной, первобытной, грешной…

Глава XVI

Сколько времени я проспала, я не знала. За окном светило солнце. Романа рядом не было. И мне показалось, что, как и в первую ночь, мне всё приснилось. Я накинула халат и вышла на балкон. Дул лёгкий ветерок. Сзади мужские руки обняли меня, и я почувствовала лёгкое прикосновение мужских губ к шее.

— Проснулась? Как ты?

А действительно, как я? Я прислушалась к себе. Тело было лёгким и отдохнувшим, голова ясной, боль, которая преследовала меня целый вечер испарилась и … безумно хотелось есть.

— Есть очень хочется.

Он засмеялся, поднял на руки и отнёс в гостиную. За завтраком Роман молчал и всё время смотрел на меня. Я же, вспоминая события прошедшей ночи, не знала, куда деть глаза. Я чувствовала себя проституткой. И в тоже время я признавалась себе, что подобного я не испытывала никогда. Ни один мужчина не доставлял мне столько удовольствия за всю мою жизнь, сколько я получила в эту незабываемую ночь. Я почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ! Настоящей женщиной! Когда ничто не имеет значения, кроме наслаждения, которое несёт соитие двух тел. Вспомнив, что происходило между нами, я почувствовала, как краска заливает моё лицо, и низко опустила голову. Роман, кажется, что-то почувствовал, потому что подошёл ко мне и сказал:

— Пойдём.

Мы снова оказались в спальне. Я попыталась остаться равнодушной, не пустить его в свою душу. Но его поцелуи становились всё настойчивее, всё жарче. Голова начала кружиться. Я снова была в его крепких объятиях. Я стонала, извивалась. Все печали и проблему ушли на второй план. Им не было места в этой жизни, где жила страсть и блаженство… Я мысленно молила: «Господи! Прости меня! Я не грешница, я женщина. Одинокая и стремящаяся к своему счастью. Пусть хоть немного достанется мне!» И снова впитывала в себя его ласки, его нежность, его страсть.

Я забылась, а когда открыла глаза увидела над собой наклонённое лицо Романа.

— Выходи за меня. Родим деточку. Потом еще одну.

— Я люблю другого!

— Женщина, которая любит другого, не бывает такой в постели. Никто не смог пробудить в тебе то, что заложено природой. Твоё тело изголодалось по любви. Я же вижу. Я дам тебе её…