Аллигатор - [59]

К машине подошел Костин и молча сел в нее.

— В министерство, — коротко приказал он водителю и, повернувшись ко мне, тихо произнес:

— Сейчас тебе предстоит большая работа. Нужно принять все меры по установлению личности убитых женщин.

— Я все понял, Юрий Васильевич. Кто из наших ребят будет непосредственно работать с Сергеевым, с его сожительницей и Беловым?

— Пока еще не решил. Здесь нужны неординарные сотрудники.

— А что прокуратура?

— Лучше бы ты меня об этом не спрашивал. Прокурор просто в трансе. Пока тоже не определился со следователем. Сейчас приедем на место и будем решать, кого включать в оперативно-следственную группу. Не исключено, что в состав группы войдут и сотрудники из МВД СССР. Заместитель просил меня, чтобы я переговорил с тобой. Он не хочет, чтобы москвичи узнали про все это в подробностях. Пусть считают, что мы оперативным путем вышли на этого Сергеева, а о твоих предварительных выводах — никому ни слова.

Я невольно улыбнулся и отвернулся.

— Чего молчишь?

— А что говорить-то, Юрий Васильевич? Теперь каждый будет спасаться, как может.

— Это ты на что намекаешь?

— Вы и сами это хорошо понимаете. Сейчас встанет вопрос, кто занимался розыском этих лиц? Скажут, что Абрамов. Мне не хотелось бы оказаться крайним в этой ситуации.

— А, вот ты о чем? Я тебя отлично понимаю.

— А разве я не прав? Почему я должен спасать заместителя министра или прокурора?

— Ты не переживай. Их спасать не нужно. Они в этой ситуации окажутся не обвиняемыми, а обвинителями. Им в отличие от нас с тобой ничего не грозит.

Костин замолчал. Он, по всей вероятности, тоже просчитывал различные варианты развития событий. Так молча мы и доехали до МВД. Костин вышел из машины и, обернувшись ко мне, попросил меня зайти к нему вместе с начальником отделения и Козиным.

Я поднялся к себе в кабинет и передал приказ Костина начальнику отделения. Тот моментально засуетился. Убрал со стола свои газеты и испугано посмотрел на меня.

— Виктор, скажи, а ты случайно не в курсе, по какому вопросу он нас собирает? Ты наверняка знаешь.

— Откуда я могу это знать? Думаю, что это связано с обнаруженными сегодня останками человеческих тел. Вы же сами утверждали, что этого не может быть, что я психически больной человек. Вот и напросились на этот разговор с Костиным.

— Значит, все-таки настучал на нас Козиным?

— Почему настучал? Просто доложил. Стучат козлы рогами, а люди доводят до сведения руководителей.

Я посмотрел на растерянное лицо своего начальника. Мне в какой-то момент стало жалко его, так как, по моим соображениям, он мог стать именно тем стрелочником, на которого могли повесть весь этот негатив в работе уголовного розыска.

— Да не суетитесь, никому и ничего я не говорил. Зачем мне все это? Это вы бегали к Костину, просили его убрать меня из отделения, видимо, я тогда вам здорово мешал читать газеты. Я, в отличие от вас, к руководству не бегал, мне это не нужно.

Мои слова в какой-то степени успокоили его. Страх пропал с его лица.

— Слушай, расскажи, что вы там нашли в Васильево? Неужели все твои слова попали в цвет? Если это так, то я снимаю перед тобой шляпу. Я всегда всем говорил, что из тебя выйдет толк.

В этот момент в кабинет вошел Козин и удивленно посмотрел на начальника отделения.

— Что произошло?

— Сейчас пойдем к Костину. Он там нам все расскажет, — ответил ему начальник отделения.

В этот момент на столе начальника зазвонил телефон. Он снял трубку и почти сразу опустил ее на рычаг телефона.

— Пошли, — коротко произнес он и направился к двери. Вслед за ним двинулись и мы с Козиным.

* * *

Я молча сидел в уголке кабинета и слушал исповедь Сергеева. Вспомнив рассказ оперативника Валеева, который мне рассказал, как он закрывал Сергеева в камере, я невольно улыбнулся, представив все это.

Алексей уверено вошел в камеру предварительного заключения и широко улыбнувшись, громко произнес:

— Представляюсь по поводу водворения в вашу тихую камеру. Сергеев, убийца и людоед.

Сидевшие в камере люди были удивлены. Ему просто никто не поверил.

— Вы еще будете вспоминать и рассказывать, как вы сидели в одной камере с Васильевским людоедом.

На другой день сидевшие в камере заключенные потребовали у администрации учреждения, чтобы Сергеева перевели в другую камеру, так как никто из них не хотел сидеть, а тем более ночевать с этим страшным человеком.

Первые два дня он полностью отрицал свою причастность к убийству женщин, перекладывая всю вину на своего товарища Белова Андрея. Только после того, как его ознакомили с показаниями Мадины Шариповой и Белова, он начал давать показания.

Сейчас я сидел в углу небольшого кабинета и внимательно слушал Сергеева, который, словно забыв, где он находится, воодушевленно рассказывал Валееву, как он убивал женщину по имени Рита, а затем якобы разделав ее тело, утопил все останки в Волге. Мне верилось и не верилось в это. За ним уже числилось семь доказанных эпизодов убийств. Все убитые им женщины и одна девочка проживали в городе Казани и по ним у нас были заведены розыскные дела.

В этот раз он рассказывал похожую историю, только жертвой этого убийства была пока не установленная нами женщина в возрасте двадцати пяти — тридцати лет, уроженка и жительница далекого Биробиджана. Когда он закончил свой рассказ, я задал ему вопрос: