Аллергия - [2]

Отчасти этому способствовало то обстоятельство, что он уже достаточно углубился, и глина кончилась, но началась вода.

"Это будет получше гимнастики", - заметил, наконец, Серафим нормальную работу легких.

Силы его удвоились, и наш первопроходец сам не заметил, как прокопал еще метра полтора, по горло в воде. Но на этот случай у Серафима были гидрокостюм и болотные сапоги, а для больших глубин - своя система обсадки, где трубы наращивались бесшовным диффузионным методом, впервые разработанным и примененным Серафимом.

Антигравитационный насос одним махом выплюнул всю воду в атмосферу, причем Серафим настолько точно рассчитал силу водовыброса, что вода, рассыпавшись на отдельные капли, по сложной траектории достигла африканской пустыни по имени Сахара и уже там, собравшись, прошла осадками в виде дождя и мокрого снега по самым засушливым районам, чем привела тамошних крестьян в восторг, а ученых - в замешательство.

Вслед за грунтовыми водами опять пошла глина, но на этот раз красная. Это натолкнуло Серафима на мысль устроить в районе Былева завод по производству китайского фарфора, ибо Серафим, трудясь над изобретением бесшовного диффузионного метода, попутно открыл секрет китайских мастеров, - правда, все-таки несколько в своей интерпретации: он применил в технологии ультразвук, коего лишены были китайцы. Впрочем, им торопиться было некуда, и возможно, что они в течение длительного периода месили глину ногами. Естественно, обнаружился и источник утери способа: кто-то из поколения мастеров не выдержал столь тяжелой работы и скончался, не успев передать секрет потомству, и уже никто больше, кроме Серафима, не сумел догадаться, что месить глину надо было на протяжении столетий, иначе бы фарфор не получился.

Вскоре красная глина перешла в тяжелый песок с примесью легкого гравия, а затем - и в тяжелую гравийную массу, щедро сдобренную ракушечником и мягким известняком.

Потом пошел довольно качественный мрамор. Пока тележка отвозила в овраг очередную глыбу, Серафим успевал, орудуя взрывомолотком, не только вырубить в тоннеле очередной мраморный кусок, но и придать ему соответствующую настроению форму. Так из-под его взрывомолотка вышли отличные копии древних скульптур, как-то: "Венера Милосская" - 3 экземпляра; "Дискобол" - 2 экземпляра; композиционная группа "Лаокоон и сыновья" - 1 экземпляр, а также множество поделок, вещичек, шкатулок для хранения мелких и крупных предметов - от бриллиантов до фуража.

Плохо было то, что Серафим опять вдруг начал кашлять: повинна в том была мраморная пыль, которая попадала в дыхательный тракт. Пришлось подвести воду и работать водяной струей вкупе с взрывомолотком.

Белый мрамор вскоре перешел в розовый, а затем - в гранит высочайшей твердости. Работать стало труднее, но интереснее. Забавляясь, переставший кашлять Серафим вырубил четыре гранитных колонны для колхозного клуба, которые и отправил успешно на большую землю.

На глубине двух-трех километров Серафим обнаружил в Земле полость. Решив не тратить время на ее обследование, он прикидочно определил ее объем, крикнув во тьму и не дождавшись ответа. Свет от стенок полости тоже не отражался, в связи с чем нельзя было определить объем визуально. Поэтому Серафим решил, что если полость не простирается, скажем, до района Берингова пролива - по влажности воздуха чувствовалось, что в нее систематически подтекает вода, - то, следовательно, она простирается хотя бы до речки Инсарки, а значит, объем ее никак не менее двухсот сорока кубических километров. Так прикинув, он стал ссыпать туда пустую породу. Работа ускорилась.

В районе семикилометровой отметки он обнаружил еще одну полость, заполненную природным газом. И очень обрадовался тому, что применил бесшовный диффузионный метод обсадки тоннеля, ибо, примени он распространенный метод и начни варить трубу, достаточно было бы одной искры, чтобы копать дальше было уже некому. Обсадив трубой область скопления природного газа, Серафим сделал в обсадной трубе несколько отверстий-патрубков, заглушив их до поры до времени.

Затем газ перешел в нефть, и работы по обсадке тоннеля развернулись аналогичным способом, при той простой разнице, что в случае с газом Серафим устроил патрубки в верхней части скопления, а с нефтью - в нижней, что дало бы потом возможность откачать из месторождения всю нефть, а не часть ее, как принято и делается до настоящего времени. Все патрубки Серафим тщательно заглушил и стал работать дальше.

В тоннеле было уже тепло, но не настолько, как сказано в умных книжках. Это натолкнуло Серафима на мысль, что значения геотермических градиентов для различных районов земного шара подлежат ревизии, а возможно, и полному неприятию. Тем не менее Серафим применил теперь систему охлаждения воздуха в тоннеле путем подачи холодного воздуха с поверхности, для чего установил в специальных нишах на глубинах 3, 6, 12 и 24 километра четыре компрессора. На ядерном топливе.

В тоннеле стало прохладнее.

Чем больше километров было пройдено, тем глубже продвигался Серафим к центру Земли, тем сильнее поражался он несоответствию обнаруживаемых в тоннеле явлений и пород прогнозам ученых. Во-первых, Земля становилась не тверже, а мягче: во-вторых, руды черных, редкоземельных и цветных металлов залегали не на тех глубинах и не в таком количестве. А что касается металлов благородных и крупных алмазов, не говоря уже о мелких россыпях, то Серафим прямо-таки испугался за будущее всеобщего эквивалента, а также пришел к выводу, что скоро бутылочное стекло станет равным по цене бриллианту, причем при условии, что цена бутылочного стекла останется прежней, а возможно, и упадет, по не зависящим от алмазной добычи причинам - здесь он имел в виду налаживание производства синтетической тары. А огневого пояса у Земли в данном районе вообще не оказалось, и Серафим пожалел о том множестве бессонных ночей, что потратил на разработку метода проходки тоннеля в условиях расплавленной магмы, с применением особо огнеупорных материалов и инструментов, где часть материалов и инструментов пришлось изобрести самому. Базальт же, испытавший давление верхних слоев, не только не был более прочным, а крошился от одного удара лопаты. Вскоре пошла просто базальтовая крошка, перешедшая затем в базальтовый песок. Концентрация песка уменьшалась по мере приближения к центру планеты.