Аллегро - [8]
Есть у музыкантов и вторая комната, большая. Оркестровым классом называется. Метров сорок-пятьдесят, квадратных (плюс-минус). Стены задрапированы звукопоглощающим материалом. Класс практически пустой. Только стулья, пульты, небольшой стол для необходимой в данный момент нотной литературы и вешалка у двери, для фуражки дирижёра (китель, в соответствующее репетиционное время, он обычно вешает на спинку своего дирижёрского стула, на своеобразном помосте, чтоб даже сидя всех видеть), и всё!
В канцелярии, когда контрактников нет и дирижёр давно дома, музыканты-срочники мирно спят на стеллажах под вешалками, там, за шторами. Да и контрактники сами, часто в выходные дни, когда дома с похмелья показываться по тем или иным причинам нельзя или когда ночь где-то в чьей-нибудь чужой постели «воевали».
— Да-да, проходим, — мирно уже указывая руками на стулья, говорит дирижёр. — Продолжим занятия.
Музыканты аккуратно обходя ножки и остальные тонкие детали пюпитров, торопливо проходят, берут инструменты со стульев, с шумом рассаживаются, продувают мундштуки, щёлкают клапанами инструментов… Не осторожно, коротко тренькает дробь малого барабана — на что дирижёр морщится, а старшина косится на барабанщика, что такое, не порядок… Но всё стихает… Музыканты готовы. Дирижёр, нахмурив брови, коротко ис-подлобья оглядывает музыкантов, подняв перед собой обе руки, сообщает:
— Та-ак, внимание… Со второй цифры… Вместе, дружно, из-за такта, на форте, тарата… Воронцов, — вспоминая, одёргивает торопливого порой музыканта тарелочника, срочника, — не загоняйте темп, дембель от вас не уйдёт… — и неожиданно резко качнувшись корпусом вперёд, командует. — А-а-а, раз! — энергично отмахнув правой рукой.
Оркестр дружно отзывается. Комната, кажется становится круглой как шар, как надутый аэростат. Полностью, без остатка раздуваясь, наполняется мощными восторженными звуками, вот-вот готовая взлететь…
Шатаясь от усталости и головной боли — тяжёлый, многочасовый перелёт сказался — Гейл прошла зелёный коридор, облегчённый таможенный VIP досмотр в аэропорту московского «Домодедово», немедленно попала в объятия пресс-атташе американского посольства госпожи Мадлен О,Нилл. Пресс-атташе, элегантная моложавая женщина, деловая, в строгом костюме — жакет, юбка, с сигаретой в руке, с удачно подобранной помадой на губах, модными очками на причёске, красивом, лёгком цветном шарфе вокруг шеи — на плечо и за спину, с изящной сумочкой под локотком, туфлях на стройных ногах на среднем каблучке, встретила гостью радушными объятиями. Они были знакомы ещё с тинейджерских времён. И это естественно, с учётом одного и того же колледжа, и фамилии Маккинли, занимавшей места в первой двадцатке миллиардеров Америки. Родители Мадлен были тоже не из бедных, где-то во второй сотне богатых американцев значились, и политический вес их был достаточно высок. Для отца Мадлен проблема была только в одном, в предпочтении избирателями политической власти: какая партия вместе с президентом имела в Конгрессе преимущество. В данный исторический момент отец Мадлен — сенатор от штата Мичиган, был в меньшинстве со своей партией. Что, впрочем, не помешало Мадлен стать пресс-атташе американского посольства в Москве. Мадлен была на несколько лет старше Гейл, но познакомились они давно, и часто виделись особенно тогда, когда юная Гейл подросла и стала появляться «в свете». На разного рода встречах, раутах, приёмах, включая и пляжи Акапулько и Майями бич. Здесь, в Москве, вместе с шефом посольства, Мадлен уже третий год. Но абсолютно в курсе всех дел и здесь, и там, дома, в Америке — должность такая — включая и помолвку Гейл с наследником банкиров Гладстонов.
— Твой дядя и я, мы так обрадовались, когда получили известие о твоём приезде, — склонившись к Гейл, говорила она, — да все в посольстве обрадовались. Ты не представляешь, так надоели эти сенаторы да бизнесмены… Ужас! А тут — ты! Я так рада!! Особенно я рада твоей помолвке со Стивом. Гладстоны — это что-то. Особенно Стив. — Видя, что Гейл слегка морщится, глядя за окна посольского лимузина, Мад поняла по своему. — Туда не смотри. Это пробка. Здесь всегда так. Будем ползти два часа, может больше. У тебя усталый вид, дорогая, выпей таблетку, наш энерджайзер. Мы всегда такие пьём, когда много работы или трудная встреча. Пей, пей, не бойся, это абсолютно наш продукт, ни какого фальсификата. Раз в неделю получаю со спецпочтой. Сто процентная гарантия.
— Мад, ну ты-то как? Ты хорошо выглядишь! Причёска, цвет лица и вообще… Вышла замуж, нет?
— Что ты, нет! — кокетливо поправляя волосы, воскликнула Мадлен. — Предложений много, особенно здесь, в Москве. Но, зачем мне это? Вот сделаю карьеру, настоящую, хотя и эта неплоха. Но… У меня честолюбивые планы… Мне бы такого, как твой Стив. Молодой, красивый, удачливый… Банкир!
— Да, Мад, это хорошо, и я рада, но…
— Я тебя понимаю, девочка. Правильно сделала. Умница, что прилетела! Тебе нужно развеяться, отдохнуть. Проверить ваши чувства, посмотреть на них со стороны… Мужчины очень ветреные существа… Я знаю, поверь.
Их разговор прервал звонок мобильный телефон.
Узнав о том, что у одного из советников депутата Госдумы есть коллекция дорогих художественных полотен, вор в законе, смотрящий, Владимир Петрович, даёт своим помощникам задание отобрать её. Советника депутата похищают, за большие деньги из тюрьмы доставляют специалиста «медвежатника», отбывающего серьёзный тюремный срок. «Бойцы» Владимира Петровича проникают на территорию коттеджа советника, картины увозят. Оставшийся в живых охранник, не может объяснить, почему он открыл ворота, и что было за «пятно», которое въехало или вошло на территорию.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
«Кирза и лира» Владислава Вишневского — это абсолютно правдивая и почти документальная хроника армейской жизни в СССР. Это вдумчивый и ироничный взгляд известного писателя на трехлетний период срочной солдатской службы в середине 60-тых.В книге простому советскому пареньку выпадает непростая участь — стать солдатом и армейским музыкантом. Мало кто представляет, что долг Родине армейские музыканты отдавали, совмещая нелегкий солдатский труд с таким же непростым и ответственным трудом музыканта. Но ни строгий устав, ни муштра, ни изнуряющие репетиции не смогли надломить решимость главного героя, его оптимизм и юношеский задор.
«Время «Ч», или Хроника сбитого предпринимателя» — это масштабная картина мятежной и темной страницы в нашей истории — периода так называемой «перестройки». На фоне глобальных разрушительных процессов разворачивается непростая судьба обыкновенного советского человека, инженера, безоглядно включившегося в перестроечные процессы. В романе точно и проникновенно передана атмосфера этого периода, описаны метания предпринимателя, взлеты и жестокие падения, любовные перипетии, сомнения, его отчаянная попытка сохранить честь и достоинство в беспринципном и жестоком мире.
Новая книга Владислава Вишневского «Вдохновение» – это необыкновенная история о группе молодых, безумно талантливых, но никому не известных музыкантов из провинциального поселка Волобуевск. Однажды музыкантам выпадает уникальный шанс заявить о себе – принять участие во всероссийском джазовом музыкальном конкурсе, объявленном неким австралийским миллиардером. Именно с этого момента жизнь каждого из них – не только музыкантов, но и австралийского миллиардера – кардинально изменилась и наполнилась новыми впечатлениями, любовью, неожиданными взлетами и падениями.Автор повести "Вдохновение" Владислав Вишневский – известный писатель и сценарист, автор десятка книг, в том числе экранизированного романа «Национальное достояние», сериал по которому вышел на экраны российского телевидения в 2006 году.
О том, как в наши дни, в России, в городе Москве, выброшенный из привычной деловой и социальной среды человек, мужчина 45–50 лет, с хорошим образованием, проходит через ряд необычных для себя обстоятельств: приобретает друзей, поддержку олигарха, становится «опекуном» (по роману – телохранителем мальчугана, у которого «папа сидит на нефтяной задвижке»). «Поднимает» богом и людьми забытую свою родную деревню… Избавляет её от пьянства, разрухи в головах…В романе и язык общения соответствующий, и песни, смех, и слёзы, и юмор, и… бандиты, и танцы у костра… и поездка с детьми в Москву в педагогическую академию, и налёт МЧС, и…Не только человек нашёл себя, но и деревня, люди.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Смерть – какая она? Страшная? Или наоборот – освободительная? Кто решает кому жить, а кому нет? Журналист Максим Котов недавно пережил самую страшную потерю. Неизвестный вирус унёс жизнь его ребёнка. «Так бывает…» – сказали врачи. Но Максим уверен, что смерть его дочери – не случайность, а часть большого заговора. И в этом заговоре его ребенку была отведена роль пешки, которой с легкостью пожертвовали ради достижения «большой цели». Котов решает найти виновного и отомстить. Но чем больше он углубляется в расследование, тем запутаннее становится история.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.