Алкоголик - [7]

— Блин, — сказал водитель и выбрался из машины. — Вот блинище! Погоди, Белый, я пакет возьму, а то кровищей весь багажник перемажем… Мне Папа за машину башку оторвет.

Он вынул из багажника черный полиэтиленовый пакет и, брезгливо морщась, присел над Сомом. Вокруг кровавой лужи уже вились неизвестно откуда налетевшие мухи. Водитель осторожно отвел руку Сома от его лица и жалостливо скривился. Как и говорил Белый, пуля попала Сому в глаз.

— Да, — вздохнул водитель, — отгулял наш Сом.

— Все там будем, — утешил его Белый. Он стоял возле открытого багажника, заталкивая под коврик автомат. — Давай, братан, шевелись.

Водитель вздохнул и, стараясь смотреть в сторону, натянул на голову Сома пластиковый пакет. Он собрал края пакета на шее убитого и для верности обмотал их голубой изолентой, чтобы не просочилась кровь. Вдвоем с Белым они втиснули труп в багажник, и водитель с облегчением захлопнул крышку.

— Мамай, — позвал Белый, — давай-ка в машину. Нечего здесь отсвечивать. У тебя рубашка, как польский флаг, — красно-белая.

— Падла, — проворчал Мамай, глядя в сторону леса. — Позавчера рубаху купил.

— Не плачь, Мамай, — сказал водитель, старательно вытирая пучком травы перепачканные кровью Сома пальцы, — Папа тебе новую подарит. В качестве премии.

Он вернулся за руль, запустил двигатель, задним ходом съехал с моста и отогнал машину на обочину. Когда он снова выбрался из салона, в руке у него был тупоносый никелированный револьвер.

— Ну что, — обратился он к Белому, — айда посмотрим?

Из-за поворота, рыча движком и извергая из выхлопной трубы облако густого черного дыма, вынырнул мощный тягач «рено» с огромным тентованным полуприцепом. Водитель и Белый одинаковым движением спрятали за спины руки с пистолетами. Белый проводил тягач взглядом, щурясь от поднятой им пыли, и молча кивнул в ответ на слова водителя. Держа пистолеты наготове, они пересекли пыльную обочину, перепрыгнули неглубокий кювет и, прикрывая лица от лезущих со всех сторон растопыренных колючих веток, с треском вломились в сосняк. Обоим было не по себе, хотя они отлично понимали, что неизвестный стрелок давным-давно покинул огневую позицию или был убит шальной пулей. Впрочем, он мог быть только ранен. Водитель представил себе незнакомца, который лежит на боку где-то в этих колючих зарослях и, зажимая ладонью простреленное плечо, прислушивается к шагам преследователей. Лицо у него покрыто испариной от боли и жары, а в руке пистолет или, того хуже, граната…

Картина, нарисованная его воображением, получилась такой живой и убедительной, что водитель вздрогнул и испуганно оглянулся на Белого. Судя по всему, Белому пришла в голову та же мысль, потому что он прижал толстый палец к губам, призывая коллегу к молчанию. Потом он присел, опустившись на корточки, и стал медленно поворачиваться из стороны в сторону всем корпусом, держа перед собой взведенный «ТТ», сильно напоминая со стороны орудийную башню линкора. Глаза его были внимательно сощурены, указательный палец лежал на спусковом крючке.

Водитель тоже опустился на корточки. Видимость сразу улучшилась, потому что теперь вместо непроглядной колючей мешанины сосновых ветвей перед ним был редкий частокол тонких серовато-рыжих стволов и усыпанная рыжей прошлогодней хвоей песчаная почва с метелками жесткой травы. Немного правее того места, на котором он сидел, водитель увидел кучу сухого хвороста. Там что-то блестело, отражая солнце, и, приглядевшись повнимательнее, водитель разглядел какой-то короткий никелированный цилиндр с широким отверстием в торце. Он решил, что смотрит прямиком в ствол направленного на него дробовика, и мгновенно покрылся холодным потом, но в следующее мгновение до него дошло, что это никакой не ствол, а горлышко обтянутой кожей металлической фляжки, и он с облегчением перевел дух.

Через несколько секунд водитель и Белый уже стояли на краю покинутой Абзацем рытвины, из которой тот вел огонь. Разряженная мелкокалиберная винтовка с оптическим прицелом лежала на дне промоины стволом к шоссе. Водитель поискал глазами и без труда нашел три стреляных гильзы, которые тускло поблескивали на солнце. Слева от рытвины валялся видавший виды рюкзак. Водитель отстегнул клапан, распустил шнурок и заглянул вовнутрь. В рюкзаке обнаружилось пластмассовое ведро, до половины наполненное боровиками и подосиновиками.

— Грибник, ядрена вошь, — сказал водитель, демонстрируя Белому содержимое ведра.

Белый поддел носком ботинка аккуратно сложенные мешковину и полиэтилен, в которые раньше была завернута винтовка.

— Готовился, — сказал он. — Мелкашку принес сюда заранее и спрятал под хворостом. А потом пришел с рюкзачком — типа, по грибы. Серьезный парень. Только не пойму, почему у этого серьезного парня такой несерьезный ствол.

— А чего тут непонятного, — ответил водитель. — Насчет ствола как раз все понятно. Видишь, какая оптика? И местечко выбрано перед самым мостом. Один выстрел по переднему скату — и мы в канале. Машина всмятку, мы в лепешку, и виноватых нет: авария, блин. Быстро, красиво и чисто. Я другого не пойму. Какого хрена он задумал одно, а сделал другое? Дело-то было верное, — вернее не бывает.