Алкаш в борделе - [7]

Я не понял, почему у Гармошкина сложилось мнение о том, что у меня все получится, так как за время нашей встречи, кроме своего имени, я ничего не произнес, но в то же время я сам пришел к выводу, что медицинская колонка газете крайне необходима. В первую очередь самому редактору.

— Кстати, Леонид сказал, что вы уже не работаете как врач. Интересно, чем же вы занимались в последнее время? — спросил меня Гармошкин.

— Частным сыском, — ответил я.

— Угу… Очень интересно. Врач и частный детектив, вот это да! — живо отреагировал главный редактор. — Очень, очень смешно… — сказал он с серьезной физиономией. — Я думаю, с завтрашнего дня вы можете приступать к исполнению своих обязанностей. Курировать вас будет господин Борисов. Очень приятно было пообщаться, надеюсь, что работать будет еще приятнее.

Я молча пожал руку Гармошкину и вместе с Седым покинул кабинет.

— Слушай, — спросил я у него, когда мы снова оказались у окошка и закурили, — а он, случаем, не… того?

— Нет, Вася нормальный мужик. Просто раньше он работал инструктором в райкоме партии, а потом еще десять лет пропагандистом в облсовпрофе.

— А как же он к вам попал?

Седой выпустил струю дыма и скептически посмотрел на меня.

— Так же, как и ты. Предложили, а он и согласился.

— Но все-таки — должность главного редактора… — я изобразил на своем лице недоумение.

— Неужели ты думаешь, что это кресло могут предложить случайному человеку, никем не контролируемому?

— Понятно, — сказал я. — Должен тебе сказать, что сегодня знакомства с газетой мне достаточно.

— Как это достаточно?! — категорически возразил Седой. — Сейчас мы пойдем ко мне. Я тебе объясню, что ты должен будешь делать в ближайшее время как ведущий медицинской колонки.

Седой потащил меня в свой кабинет. Остаток дня мы с ним провели в составлении плана материалов для моей колонки на ближайшие несколько номеров газеты.

Седой отверг мое желание начать рубрику с психиатрической тематики. Мы решили остановиться на теме грядущего пляжного сезона.

Ближе к вечеру в кабинете появилась разбитная деваха с копной черных кучерявых волос, одетая в джинсы и сиреневую блузку, на которую явно пожалели материи. Деваха сказала мне, что она — Лена Капитонова. Я поднялся из-за стола и, галантно наклонившись, насколько позволял мне мой большой живот, поцеловал ей ручку.

— Боже мой, какой душка! — произнесла девица с видом максимального удовлетворения.

Она плюхнулась в кресло, кинула ногу на ногу и закурила.

— Ленчик, где ты откопал такую прелесть? — спросила она у Борисова, кокетливо глядя на меня.

— Оставь в покое этого пожилого толстого мужчину, не то он разволнуется до одышки… Лучше объясни мне, старая шалава, как так получилось, что ты чуть не сорвала выпуск номера, кинув Савраскина со статьей!

— Этот старый ишак!.. — громко начала Лена и тут же с извиняющейся улыбкой посмотрела на меня, как будто речь шла обо мне. — Я что, виновата, что ли, если этот придурок заказал статью, не назвав конкретного срока? Потом выяснилось, что сдать ее нужно сегодня. А мне надо было проверить пару фактов…

— А без фактов ты ему не могла сварганить? Почему я должен за тебя отдуваться, в темпе сочинять материал и выслушивать всякую херню?

— Ленчик! Миленький! Тебя заставили работать!.. — засюсюкала вдруг Капитонова и зачмокала губами воздух. — Иди сюда, мамочка тебя пожалеет!

— Я с малолетками и нимфоманками дела не имею, — отрезал Седой. — А пожалеешь ты меня в следующий раз, когда будешь отдуваться за меня в таком же режиме и под таким же словесным давлением Савраскина.

— Ленчик, но ты же у нас умненький! А я живу одним днем, я такая! — Капитонова откинулась в кресле и замотала ножкой.

Седой тяжело вдохнул носом воздух и отвернулся к компьютеру.

«Вы здесь, похоже, все такие…» — резюмировал я про себя. Подумав еще немножко, я добавил, так же про себя: «Вот поработаю здесь, и таким же стану…»

— Так, думаю, что нам пора, — сказал Седой, выключая компьютер. — Все остальное завтра. Завтра с утра продолжим обсуждение, а сейчас пошли отсюда, пива попьем.

— Ой, мальчики, а можно я с вами? — оживилась вдруг Капитонова. — Так пива хочется…

— Пошли, но с одним условием — ты платишь за себя, — сказал Седой.

— Фу, какой ты противный! — замахала на него руками Капитонова. — Ну подумай сам, откуда у меня деньги… на пиво?

— Меня это не волнует! Назвалась феминисткой — будь ей до конца!

— Я извиняюсь, — встрял я в милую беседу Седого с Еленой, — но ты не так давно назвал Лену нимфоманкой, а сейчас называешь феминисткой…

Седой бросил скептический взгляд на меня, потом иронический взгляд на Елену.

— Все от того, есть у нее деньги или нет. Если деньги есть — она феминистка, если же нет — нимфоманка.

— Вот мерзавец! — возмущенно отреагировала Капитонова. — Ты мне всю репутацию испортишь! Какого мнения будут обо мне люди?!

— Ладно, — примиряюще сказал Седой. — Пошли! Угостим тебя пивом, тем более что сегодня Володька башляет.

Мы вышли втроем из кабинета и на лифте спустились вниз. Вместе с нами в лифте ехал уже знакомый мне Александр Бомберг.

Похоже, замредактора Бомберг был не слишком разговорчивый товарищ вообще. Пока лифт опускал нас с шестого этажа на первый, Капитонова умудрилась отпустить такое количество комплиментов по поводу внешнего вида и достоинств замредактора, что любой зрелый мужчина хотя бы одарил даму благодарной улыбкой. Однако Бомберг ограничился какими-то невнятными замечаниями.