Алкамен — театральный мальчик - [5]
МЫШИ, ТОРГОВКИ И ЛЕПЕШКИ
У Диониса, моего бога, много имен. Когда он, весной, называется Эвантом — цветущим, люди веселятся, плетут венки из мяты или сирени, поют задушевные песни. В разгар жаркого лета он бывает Бессареем — неистовым. Осенью, когда кончается жатва, его называют Иакхом. Ночью с факелами в торжественном шествии народ несет статую бога в Элевсин, где царствуют богини земли — Деметра и Персефона.
Но один раз в году, в весенний улыбчивый день, Дионис, по имени Элевферий, делает всех рабов свободными, на один только этот особенно солнечный день! Хмурые господа стараются сидеть дома, а рабы на лугах водят свои хороводы, украшают друг друга розовым шиповником и синим барвинком, ходят друг к другу в гости.
В этот день я спросил у мальчишек, рабов нашего храма:
— Хотите есть, мелюзга?
— Хотим! — без запинки отвечали мальчишки. Еще бы! Килик лучше сгноит припасы, чем даст лишний кусок рабам.
— Тогда ловите мышей, зверята!
— Зачем мышей? — послышались недоуменные голоса.
— После узнаете.
И мальчишки принялись за дело. Стянули у повара кусочки сала, использовали их как приманку. Мышей в кладовых храма было видимо-невидимо; они ели ту самую снедь, которую накапливал Килик. Мы караулили и хватали мышей ловчее, чем заправские кошки, и уже через час корзинка с крышкой была набита мышами.
Мальчишки дружно двинулись за мной. Килик проводил нашу ораву подозрительным взглядом. Но что он мог сказать? Этот день был наш!
Афинский рынок — самое многолюдное место на земле. Кого тут только не встретишь! Киммериец продает меха, сириец — ковры. Печальный перс с испуганными глазами свистит в дудочку, и над корзиной покачиваются головы ядовитых змей. Глазастые марафонцы продают пахучие дыни, клянутся, бьют себя в ребристую грудь и врут безбожно. Горшечники из Керамика равнодушно дремлют у пирамид своих расписных сосудов.
Прогуливаются важные стражники-скифы, курносые и белобрысые, держат за спиной красные палки, которыми они расчищают путь телегам и всадникам, а иной раз дубасят дебошира и пьяницу.
Мы опасливо обошли ряд, где продавали рабов (кто же из нас не обойдет это место с замиранием сердца?), и пришли к обжорному ряду, где едят и пьют, кто сидя на земле, кто прямо верхом на осле, а кто взобравшись на повозку и колесницу. Шум стоит невыносимый — гул голосов, ржанье лошадей, вопли ослов, скрип телег.
А торговки, торговки!
Они мне представляются в виде свирепых Эвменид — богинь мщения. Все они черные, носатые и ужасно худые или, наоборот, распухшие от жира. Все, как одна, горластые, они любят махать перед носом покупателя цепкими руками. Когда покупатель входит на рынок, они улещают его ласковыми словами, называют красавчиком, сулят в жены дочь персидского царя. Если же покупатель проходит мимо, они позорят его прабабушек и прадедушек, пытаются ухватить за край плаща, словно хотят растерзать.
У них продаются лепешки — сдобные и мягкие, у них — камбала, прозрачная, как сон, у них — вареная требуха, при одном взгляде на которую урчит в желудке.
План действий у нас разработан по дороге. Я вынимаю двух мышат, взбираюсь на штабель корзин и ближайшей торговке запускаю одного за шиворот. Торговка визжит, простирая руки. Остальные в недоумении оборачиваются к ней. Тогда, пользуясь замешательством, я кладу второго мышонка за шиворот другой торговке.
— Мыши! Мыши! — орет она, а мои мальчишки швыряют мышей пригоршнями прямо на головы торговок.
Здесь начинается что-то похожее на землетрясение или на битву богов с титанами. Женщины кричат, вытряхивают мышей из платьев, некоторые катаются по земле; мужчины ничего не могут понять, их тоже сбивают с ног получается куча мала. Подносы с лепешками, корзины с сыром, лотки с жареной рыбой опрокидываются — еда рассыпается по земле.
— Хватай, ребята!
Мы набиваем пазухи, кладем во рты, зажимаем в кулаках, вертимся, выворачиваемся, расталкиваем, пролезаем...
— Воришки! Держите! — слышится вслед нам пронзительный вопль.
Столпилось много народу, стражники с красными палками были начеку, и нас поймали. И повели нас, с расквашенными носами, руки назад, точно пойманных морских разбойников. Рыночная толпа ревела — готова была нас съесть живьем.
Мнесилох оказался рядом, он шел, стараясь рукой оградить меня от щелчков и зуботычин. По другую сторону спешила торговка, которой я первый запустил за хитон мышонка; она крутила мое бедное ухо и кричала на все Афины:
— Я Миртия, я — дочь благородных Состраты и Анкимиона. Кто меня не знает от Олимпии до священного Делоса?
— Я тебя не знаю, — возражал Мнесилох; глаза его были прищурены (может быть, он обдумывает, как бы нас выручить?). — Но теперь я узнал, что ты ехидна, как змея, и безобразна, как Горгона.
— Ах ты, старый шут! — Старуха остановилась и уперла руки в бока. Народ сейчас же образовал круг в предвкушении интересного зрелища. — Ты заодно с воришками, бездельник!
— А что они у тебя украли? — спросил Мнесилох.
— Как — что? Лепешек на десять оболов, и калачей на четыре, да привесок в полтора фунта...
— Ну, — возразил Мнесилох, — на такие деньги можно целую фалангу воинов прокормить, не то что этих тощих мальчишек. Может быть, это у тебя кто-нибудь взрослый поел. Я заметил, у тебя под прилавком прятался какой-то бородач и все жевал, жевал...
История книги» охватывает период с древнейших времен до наших дней и раскрывает ключевые вопросы развития книги как составляющей части культурного наследия общества. В работе широко представлена история деятельности зарубежных и отечественных издательско-книготорговых фирм и выдающихся книжников. Некоторые разделы построены на архивных материалах.Книга представляет культурологический интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей.
Роман «Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса» (1979 г.) обращает нас к истории Москвы в эпоху петровских реформ. Хотя самой фигуры легендарного царя, который «уздой железной поднял Россию на дыбы», мы здесь не встречаем, все дышит его идеями, замыслами, пронизано противоречиями, что связано с образами его сторонников и врагов. Это своеобразная попытка показать петровское дело без персонажа Петра I.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа современного писателя и историка происходит в Византии периода ее последнего взлета, приходящегося на годы правления Мануила и Андроника Комнинов, и начала упадка, закончившегося взятием крестоносцами Константинополя в 1204 году. Исторически точный бытовой фон эпохи, напряженный сюжет, яркие характеристики действующих лиц — все это дает возможность читателю узнать много нового о тех далеких временах.
Начало средневековья, Франция, вторая половина IX века… Идет ожесточенная борьба за власть, которая ускользает из рук слабеющих потомков Карла Великого. На первый план выдвигается Эд, незаконнорожденный отпрыск династии. Ему суждено объединить страну для отпора норманнам, защитить Париж от их нашествия. Рядом с ним юная Азарика, которую молва несправедливо ославила колдуньей.Читатель побывает в книгописной мастерской, в монастырской школе, в императорском дворце и в других очагах культуры того яркого и краткого периода, который историки зовут Каролингским Возрождением.
Роман «Санктпетербургские кунсткамеры» является, как бы продолжением романа Александра Говорова «Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса», и составляет с ним своеобразную дилогию, объединенную эпохой и содержанием петровской реформы (только уже на самом исходе), и образами главных героев.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.