Алисизация: восхождение - [8]

Перед тем как свалиться, Райос оказался перед выбором между собственной Жизнью и Индексом Запретов – что из этого сохранить, а с чем распрощаться. Он не смог выбрать, его душа зациклилась и в конце концов распалась… видимо, так.

Быть может, с Квинеллой, когда она встретила точную копию себя, случилось по сути то же самое? Я даже представить себе не мог, какой ужас должен охватить человека при осознании, что есть еще одно существо с точно такими же воспоминаниями и мыслями, как у него.

В течение нескольких дней после пробуждения в лесу к югу от Рулида у меня не было возможности убедиться, что я – не искусственный Пульсвет, скопированный с реального Кадзуто Киригаи. В глубине души постоянно сидел страх – до тех пор, пока я с помощью Сельки из церкви Рулида не убедился, что могу идти против Индекса Запретов, хоть и понимаю, что это – абсолютный закон.

Если бы одно лишь мое сознание было брошено в полную темноту и мой собственный, такой знакомый голос произнес: «Ты мой дупликат. Всего лишь копия, созданная для экспериментов, тебя можно уничтожить нажатием одной кнопки»… Какими ужасными были бы мой шок, замешательство, испуг?

– …Ну как, до сих пор все понятно?

Как раз когда я размышлял обо всем услышанном и чувствовал, как моя голова перегревается, эти слова, произнесенные учительским тоном, вылетели на меня с противоположной стороны стола. Подняв глаза, я заморгал и наконец неопределенно ответил:

– Аа… ну, более-менее…

– Я как раз подхожу к главному в своем рассказе, и если ты от такого небольшого количества информации уже ноешь, это плохо.

– Главное… а, ну да. Ты все еще не сказала, что именно тебе от меня надо.

– Да. Я ведь с того самого дня двести лет ждала, чтобы рассказать тебе все это… Так, насколько я помню, я остановилась на том, как я отделилась от Администратора?

И, крутя пальцами пустую чашку, Кардинал продолжила свой рассказ.

– …В тот день я наконец-то обрела собственное тело. Точнее, это было тело бедной послушницы, но… ее личность была уничтожена, как только ее Световой куб перезаписали. Родившись в результате этой чудовищной церемонии и непредвиденного стечения обстоятельств, я смотрела в упор на Администратора в течение трех десятых секунды, после чего наконец начала действовать, как подсказывала логика. То есть – попыталась уничтожить ее Священными искусствами высшего уровня. Я была совершенной копией Администратора, а это значит, видишь ли, что мой уровень доступа к системе был в точности такой же, как у нее. Я рассчитала, что если опережу ее, то смогу уничтожить до того, как в окружающем пространстве истощатся ресурсы, – даже если мы будем обмениваться ударами равной силы. Моя первая атака пришлась точно в цель, и дальше все развивалось в соответствии с моими ожиданиями. Смертельная схватка на верхнем этаже Центрального собора, столкновение молний, ветров, огненных шаров и ледяных кинжалов; наши Жизни стремительно падали. Причем с абсолютно одинаковой скоростью… а значит, я, атаковавшая первой, должна была победить.

Я содрогнулся, едва представил себе это сражение двух богинь. Боевые Священные искусства, которыми я владел, ограничивались лишь самыми примитивными приемами – изменением формы элементов наподобие того, что я применил против рыцаря Элдри. По боевой мощи они были далеки от одного хорошего удара меча, для отвлечения или сдерживания годились слабо, не могли толком понизить чью бы то ни было Жизнь…

– …Эээ, погоди-ка. Ты говорила, что даже Администратор не могла никого убивать, так? Значит, это и к тебе должно относиться, ты же ее копия? Почему же тогда вы могли атаковать друг друга?

Кардинал чуть надула губки, когда ее рассказ прервали на таком интересном месте, но тем не менее кивнула и ответила:

– Ммм… хороший вопрос. Да, как ты и сказал, даже Администратор, не связанная Индексом Запретов, не могла нарушить запрет на убийство, внушенный ей родителями, еще когда она была маленькой Квинеллой. Даже после многолетних размышлений я все еще не понимаю причину этого явления – почему мы, искусственные Пульсветы, не в состоянии противиться приказам… однако это подчинение не такое абсолютное, как тебе кажется.

– …То есть?..

– Для примера…

Кардинал повела правую руку с чашкой вниз. Но почему-то не к блюдечку, а на стол справа от него. Однако, когда чашка была уже готова коснуться скатерти, рука Кардинала застыла.

– Я не могу опустить чашку ниже.

– А?

При виде моей обалделой реакции Кардинал нахмурилась и принялась пояснять:

– Дело в том, что, когда я была маленькой, мама – ну, то есть мать Квинеллы – внушила мне тривиальное правило: «Чайную чашку надлежит ставить на блюдце», – и оно до сих пор действует. Единственный важный запрет – это убийство, но есть еще семнадцать дурацких запретов вроде этого. Что бы я ни делала, я не могу опустить чашку ниже; а если я приложу усилие, у меня начнет сильно болеть правый глаз.

– …Болеть… правый глаз…

– Тем не менее между мной и средним обывателем есть гигантское отличие. Они изначально неспособны хотя бы подумать о том, чтобы поставить чайную чашку прямо на стол. То есть – они даже не подозревают, что их связывает множество нерушимых правил. Впрочем, для них это, пожалуй, и к лучшему…