И он бы никогда не встретил ее, если бы не дед.
Лукас нащупал в кармане бумаги. Алиса получит свою землю, ее долги будут выплачены. Он даст еще денег, чтобы она могла начать восстановление ранчо. Она, конечно, начнет отказываться и возражать, но он предложит план, с которым она не сможет не согласиться. Он скажет, например, что его корпорация хочет инвестировать средства в развитие ее ранчо. Что-то в этом, роде.
Главное, дурацкое условие признано недействительным.
Она не должна выходить за него замуж. Он не должен жениться на ней. Он хоть сейчас может приказать своему пилоту доставить ее в Техас. Они оба будут вспоминать об этом эпизоде в их жизнях как о короткой, страстной интерлюдии.
Алиса оглянулась, увидела его, улыбнулась и двинулась навстречу. Он смотрел, как она идет своей гордой поступью, которую он так любил. Он любил, как ее волосы струились по плечам. Любил наклон головы, сияние глаз…
Померкнет ли это сияние, когда она скажет ему «прощай»?
Безумная мысль вспыхнула в его мозгу. Сумасшедшая идея, как заставить ее остаться с ним.
– С дедушкой все в порядке? – первое, что спросила Алиса, подходя и кладя руку ему на плечо.
– Немного устал, но не более того, – ответил Лукас, накрывая ее руку своей ладонью.
– Прости меня.
– За что, amada?
– За то, что была резка с ним.
– Ты? – Лукас улыбнулся. – Ты была необыкновенно мягка. Больше, чем он того заслуживает.
– То, что он… они с Алоизом сделали, – плохо. Но они-то хотели как лучше. А твой дедушка такой больной…
– Поверь мне, он еще крепкий стреляный воробей.
– Да, он такой, – со слабой улыбкой согласилась Алиса. – Глядя на него, я вижу тебя через пятьдесят лет. Но я не должна была вести себя неуважительно. Я же вижу, как ты любишь его, а он – тебя. Он был уверен, что поступает правильно.
– Да, но это не извиняет его поступка:
– И все же я могла бы…
– Ты могла бы назвать его старым дураком, но ты этого не сделала. – Лукас поднес ее руку к губам и поцеловал. – Я бы сказал, что он еще легко отделался.
– Ты, правда, так думаешь?
– Правда. Дед и сам понимает это, поэтому ты не должна чувствовать себя виноватой. Кроме того, он лишь зауважал тебя за то, что ты не спасовала перед ним.
Алиса облегченно вздохнула.
– Слава богу! Я уже чувствую себя лучше.
– Вот и хорошо. – Лукас обнял ее за талию. – Как ты отнесешься к предложению что-нибудь выпить вот в том маленьком кафе с видом на море?
– Хорошо отнесусь, – ответила Алиса, подняв голову к нему и улыбнувшись.
– А потом – обед. Вкуснейшая паэлья в маленьком ресторанчике в часе езды отсюда. А потом мы поедем в Монрой. Это маленький городок, где…
– … где выводят лучших андалузцев.
– Это правда. У меня там тоже есть ранчо. Я хотел тебе его показать. Это мое самое любимое место на земле. – Он посмотрел на нее сверху вниз и заметил быструю усмешку. – Что?
– Ничего. Все… Просто у меня такое чувство, будто я знаю тебя всю жизнь, но потом что-нибудь напоминает мне, что это не так, что мы – незнакомцы.
Лукас остановился и повернул ее к себе лицом.
– Если так, то нам следует продолжать изучение друг друга.
Алиса немедленно зарделась, но честно ответила:
– Мне нравится эта идея.
Лукас склонился и поцеловал ее долгим, глубоким поцелуем, а когда оторвался, то почувствовал, что она покачивается в кольце его рук.
– Тебе плохо? Офис доктора в квартале отсюда…
– Мне хорошо, Лукас. – Она улыбнулась, а Лукасу захотелось тут же схватить ее и заняться любовью прямо на траве в маленьком сквере. – Это ты заставляешь меня испытывать головокружение.
– И мне это нравится.
– От этого головокружения я стала забывчивой и не спросила, поговорил ли ты с дедушкой о контракте?
Вот он – момент истины!
– Да, я поговорил с ним.
– И?
И все твои тревоги позади. Контракт аннулирован. Тебе останется твое ранчо, у тебя, будут деньги, чтобы возродить его…
– Лукас, что он сказал?
Он сказал, что ты свободна. От долгов, от меня…
– Лукас? Ради всего святого…
– Он сказал, что не станет менять контракт. Ни один его пункт.
– Это значит, что ранчо я потеряла. Выражение отчаяния на ее лице разрывало ему сердце.
– Нет, amada. У меня есть решение.
– Какое?
Лукас взял ее лицо в ладони, и слова, которые крутились в его голове неоформившейся мыслью последние десять минут, слетели с его губ:
– Выходи за меня замуж.
Алиса смотрела на него, как будто он потерял разум.
Может, потерял, а может, наконец, нашел?
– Что?
– Выходи за меня замуж, amada. Эль Ранчо Гранде будет спасено. Я передам его тебе…
– Я не могу позволить тебе поступить так! Ты не хочешь же…
– Разве брак – такая уж плохая идея? Люди вступают в брак, создают дом, рожают детей, и при этом у них намного меньше общего, чем у нас с тобой.
– Но мы не знаем друг друга!
– Почему? А ранчо? Лошади? Нам хорошо в постели. – Его глаза сузились, голос стал хриплым. – Если только у тебя никого нет.
– Никого нет, – быстро ответила Алиса и прикусила язык, чтобы не сказать ему, что она любит его, что никого у нее нет и не было, кроме него.
– Мы подходим друг другу, amada. Два старых безумца знали, что делали. Скажи «да». Выходи за меня, Лиса.
Она хотела. Как же она хотела! Но достаточно ли общих интересов? Постели? Ведь она хотела, чтобы он тоже любил ее.
