Алиса в Хуливуде - [27]

– Но ей не двадцать один год все-таки. И никакими особыми талантами она не обладает.

– Она без конца рассказывала мне о том, какой замечательной певицей была когда-то.

– Она начинала делать карьеру. Она прервала ее ради замужества. Пятилетний перерыв наносит карьере певицы серьезный ущерб.

– Вы чей адвокат – мой или ее?

– Я ваш адвокат. Вот почему я стараюсь подготовить вас наилучшим образом. И забочусь о ваших интересах. Но нет никакого смысла превращать предстоящую встречу в гладиаторскую схватку.

– А чего, по-вашему, она попросит? Мандель развел руками.

– Откуда мне знать? Она пять лет за вами замужем. Миллион? Может быть пять миллионов?

– О Господи!

– Я оцениваю по минимуму. Да и что такое пять миллионов для человека с вашим доходом?

– Что это вы несете?

– Я, так сказать, предположительно воспроизвожу разговор Нелли с ее адвокатом. С Хинди Рено. Но зачем волноваться заранее? Чего бы они ни запросили, это всего лишь исходная точка переговоров. Они называют одну цену, мы другую, потом начинаем торговаться. Дела делаются именно так. Он подался вперед, радуясь поводу преподать клиенту небольшой урок.

– Представьте себе, что вы приехали в Афганистан и отправились там на базар. И вот продавец ковров. И ковров у него много, а вам нравится только один. А в том, что такое хороший ковер, вы самую малость смыслите. И этот ковер, на ваш взгляд, стоит восемьсот долларов. Это хорошая цена, честная и разумная. Восемьсот долларов. И вот вы спрашиваете у торговца, сколько стоит ковер.

Твелвтрис смотрел на адвоката так, словно тот только что сошел с ума, но Мандель не обращал на это внимания; его несло.

– Торговец называет свою цену: четыре тысячи долларов.

– За паршивый ковер, красная цена которому восемь сотен?

– Именно это я и пытаюсь вам объяснить на примере. Такова его стратегия, ясно. И что же вы отвечаете?

– Я предлагаю ему свернуть ковер в трубку и вставить себе в жопу.

– Нет-нет, ни в коем случае. Вы предлагаете за ковер пять баксов.

– Значит, оказываюсь таким же мудаком, как и он?

– Значит, вы начинаете торговаться. Через какое-то время вы покупаете ковер за семьсот пятьдесят или, самое большее, за восемьсот пятьдесят, но цена в любом случае остается в пределах разумного.

– И сколько же времени придется для этого торговаться?

– А вот это не имеет значения.

– А все-таки?

– Смотря по обстоятельствам.

– И в ходе торговли я призываю на помощь оценщика-специалиста?

– Не исключено.

– А торговец противопоставляет ему собственного специалиста?

– И это не исключено, но суть истории в другом. Она заключается в том, что…

– Может быть, мораль истории я и не улавливаю! Но мораль обоих оценщиков мне ясна. Им хочется заработать. То есть затянуть торговлю как можно дальше, особенно если им платят по почасовой ставке.

– Я вам этот разговор в счет не выставлю, Роджер, – торопливо заметил Мандель. – Это я вам объясняю чисто по-дружески. Хоть и прибыли вы в неурочный час, раньше срока и без предварительной договоренности.

– Значит, оставим в покое ковры, – сказал Твелвтрис. – Поговорим о титьках и о жопе.

– Вам хочется превратить все это в водевиль? Твелвтрис раскрыл конверт, достал фотографии и бросил их на письменный стол. Мандель в это время произносил:

– Не стоит вам так волноваться из-за сегодняшней встречи. Я обо всем… – Но тут его взгляд упал на снимки. – Неплохие груди для дамочки ее лет, произнес он как бы в сторону и тут же закончил предыдущую фразу: – … позабочусь в ваших интересах, и это единственное, что вам нужно знать.

– Вы держите в руках то, что я бы назвал привходящим обстоятельством, – заметил Твелвтрис.

Или, на ваш взгляд, блядство жены еще до развода подобным обстоятельством не является?

– Я держу в руках всего лишь фотографию двух обнаженных людей.

– Одна из которых имеет наглость посягать на мое имущество.

– А откуда у вас эти снимки?

– Частный детектив.

– Вы сами наняли частного детектива?

Мандель произнес последнюю фразу укоризненно. Ведь если уж и прибегать к помощи частного детектива, то кто, как не Берни Мандель, преданный друг и надежный адвокат, сумеет сделать надлежащий выбор?

– Нет, не сам.

– И не сами с ним рассчитались?

– Я выдал ему за эти снимки премиальные.

– А как было организовано дело? Мандель вложил снимки в конверт.

– Прошу прощения?

– У детектива имелось право проникнуть в дом? И право, и, не в последнюю очередь, необходимость? Он что, проник в дом, расследуя какое-нибудь уголовное преступление? Или его наняли постеречь дом от взломщиков, пока хозяева в отъезде?

– Эти подробности мне неизвестны.

– Дело в том, что, если эти снимки сделаны с соблюдением необходимых юридических процедур, то не исключено – чисто гипотетически не исключено, что их можно будет в той или иной форме использовать в суде. Но если они сделаны в результате ряда событий, преследующих единственную Цель получения именно этих снимков…

– Не будете ли вы так добры говорить нормально?

– … тогда я сомневаюсь в том, что мы сможем привлечь фотографа к даче свидетельских показаний, потому что он тем самым сразу же выставит себя полным дерьмом. Незаконное проникновение в чужое жилище…