Алиовсат Гулиев - Он писал историю - [34]

Меня это, конечно, сразу заинтересовало. У них в институте эти черепа изучали антропологи. Он создал нам все условия для работы, помог перевезти эти черепа в наш институт.

Черепа, которые мы изучали, относились к периоду с I века до н.э. до XVII века н.э. И мы обнаружили, что с VII века нашей эры на зубах кариеса стало больше. Оказывается, в этот период люди уже научились молоть пшеницу и печь лепешки, в пищу стали употреблять больше углеводистой мучной пищи, что способствовало развитию кариеса.

Мы постоянно держали Алиовсата Гулиева в курсе нашей работы, и он был счастлив, что этот материал не остался неизученным, что благодаря предложенной им работе и я продвинулась в науке.

Так что свою кандидатскую диссертацию "Состояние зубочелюстной системы древних жителей Азербайджана (по материалам археологических раскопок)" я написала с его подачи и при его помощи.

Так как моя работа была связана с историей и я использовала материалы Института истории, то одним из моих оппонентов стал Играр Алиев. Алиовсат Гулиев был уже очень болен, но он захотел присутствовать на моей защите, которая в некотором смысле была и его детищем. Его, тяжело больного, буквально под руки привели в зал, где проходила защита. Я была так растрогана этим, что уже ни защита, ни гости не волновали меня. Все отошло на задний план перед его благородным поступком.

После защиты я подошла к нему, он меня поздравил. Видно было, как трудно ему стоять на ногах. Но он был счастлив, что их материал подняли, и посоветовал мне написать на эту тему книгу.

Со временем наше знакомство переросло в дружбу и сотрудничество. Я никогда не забуду, что именно он, наряду с моими медицинскими руководителями, дал мне толчок к научной деятельности.

Кстати, он не только мне предложил тему научной работы. Как-то он поинтересовался, чем занимается моя сестра. Узнав, что она преподает русский язык в Политехническом институте, он спросил, занимается ли она научной деятельностью, и даже посоветовал, какую тему избрать ей для научной работы. И конечно же эта тема тоже была связана с историей.

Даже находясь в больнице, он, тяжелобольной, постоянно думал о друзьях. Советовал, помогал в научной работе. Он внимательно читал все статьи в исторических журналах и делал на полях пометки - это нужно такому-то, это тому-то. Я однажды получила от него, уже смертельно больного, письмо".

С любезного разрешения Тамары ханум мы приводим здесь это письмо.

"4 августа 1969 года.

Милая Тамара Гаджиевна!

Спасибо еще раз за теплые трогательные письма, которые наряду с моими медикаментами внутренне так сильно поддерживают меня.

Я в Вас сделал еще одно открытие - что Вы отличный мастер "болтать" (не обижайтесь, так я называю людей, у которых язык подвешен и умеют писать), что из Вас получился бы хороший историк и журналист. Об этом я даже поделился с Диной[34], она со мной согласилась.

Думаю, что по существу так и получается: ведь Вы все время в дебрях истории и имеете дело с историками.

Что касается Вашей будущей темы "Прошлое, настоящее и будущее стоматологии в Азербайджане (итоги пройденного пути, прогнозы на будущее)", то здесь налицо перспективы... Так что все идет своим естественным и закономерным путем, и на этом пути я Вам желаю больших, радостных, еще более внушительных успехов.

У меня же дела пока без перемен. То улучшения, то ухудшения, приливы, отливы, положение довольно-таки не определенное. Надеемся все-таки на улучшение. На всех этапах, когда мне было плохо, меня всегда поддерживало и поддерживает тепло моих друзей, которое я ощущаю сквозь все расстояния. Ясно, товарищи?!

Примите в заключение мои самые сердечные, теплые приветы и проч.

Привет славным Гусейновым".

"Его письмо пропитано добром, - делится Тамара ханум. - Представьте, он лежит больной и думает о моей докторской диссертации".

В воспоминаниях Фариды Мамедовой мы находим еще одно свидетельство внимания, с которым Алиовсат Гулиев следил за успехами молодых ученых:

"В 1969 году, когда Алиовсат Наджафович заболел, мой отец навестил его, и фактически тогда они познакомились. В своем письме мне в Ленинград отец подробно описал эту встречу, которая произвела на него огромное впечатление. Папа был буквально заворожен Алиовсатом Наджафовичем, его глубоким пониманием изучаемых мною вопросов, сердечным, простым отношением и, главное, его осведомленностью, информированностью о моих занятиях языками, о моих скромных успехах, даже о первых столкновениях с армянскими учеными К.Н. Юзбашяном, моим руководителем, и А.Г. Периханян. Папа писал, что Алиовсат Наджафович возлагает большие надежды на мои научные изыскания, на мое будущее.

Вскоре не стало моего отца. Большое внимание, отеческую заботу к нашей семье проявил тогда ныне покойный Билал Мусаевич Керимов, замечательный человек, талантливый организатор, большой умница, работавший в последние годы секретарем Али-Байрамлинского горкома партии. Алиовсат Наджафович написал ему лично от себя благодарственное письмо за сердечную заботу, внимание, проявленные к нашей семье. У них завязалась переписка.