Алина, или Частная хроника 1836 года - [6]
Алина не задержалась и здесь, прошла еще две гостиные, и вдруг… (Эти невинные «вдруг» в романе — всегда натяжка. Но это ведь было, было!). Короче, вдруг услыхала она странный, хлопнувший звук… И еще… И снова… И опять…
Алина замерла и минуту стояла недвижно. Кто-то аплодировал среди ночи, — нервно, прерывисто, реденькими хлопками.
Она пошла на звук, пересекла прихожую и большую, пустынную приемную. Узкая полоса света перерезала Алине дорогу: дверь в кабинет была приоткрыта.
Алина подкралась и притаилась на самом пороге, скрытая толстой портьерой.
Кабинет освещен был настольною лампой, разметавшей свет по потолку и по столу, белому от бумаг. Пламя в камине трещало, — тени по комнате прыгали от живого огня; корешки книг точно искрились; картины мерцали лаком холстов, тяжким золотом рам; бюсты на шкафах, казалось, гримасничали, смеялись.
Человек в тяжелом халате кружил по ковру, подбегал то и дело к столу, наклонялся над ним близоруко и тотчас почти отскакивал, — и снова кружил, все кружил по ковру, похлопывая в ладоши на поворотах.
Лицо человека было бело, волоса разметались, глаза исступленно горели.
Алина не верила глазам своим: дядюшка Сергий Семенович бегал по кабинету, как сумасшедший!
Наконец, дядюшка устал от стремительных своих эволюций, упал на диван и замер на нем в косой, неудобной позе, сжавши тонкой рукой подлокотник.
Алина постояла еще с минуту, потом бесшумно вернулась к себе и забылась тотчас тяжелым, без сновидений, сном.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«Утром дядюшка рано уехал. Тетушка всегда встает за полдень, дядюшки нет уже дома, а я пью мой шоколад в столовой одна, в десять часов. Итак, дядюшки я сегодня не видела, а жаль: какой не выспавшийся и злой у него, должно быть, вид!
Странно: вчера я видела совсем незнакомого мне человека, — лицо злобной, раздавленной фурии, — лицо, которого я и представить себе не могла.
Что же случилось?
Невольно я отвлеклась от моих печалей. В самом деле, я так мало пишу здесь о людях, которым обязана всем. А дядюшка с тетушкой заслужили подробнейшего портрета.
Дядюшку, правда, я где-то уже описала. Добавлю только, что он всегда очень прям, очень вежлив; движенья его как бы змеятся; дядюшка очень умен, по слухам. Иногда бывает он суетлив, но это редко и как-то всегда внезапно. Обычно дядюшка важен и перед тем, как выйти к гостям, выпрямляет свой стан немножечко театрально. Впрочем, могу ли я осуждать его? Он мой благодетель…
К нему приезжают чиновники, нередко совсем молодые. В эти часы двери приемной и кабинета затворяются плотно, и все слуги ходят на цыпочках, так что даже дворник, наверное, догадывается, что сейчас вершатся судьбы отечественного просвещения и науки.
Но боже мой, какая, должно быть, там скука царит!..
Тетушка смугла, полна; большая болтушка и вряд ли, конечно, умна. Впрочем, и она благодетельница моя.
Любят ли они друг друга? Не знаю. Часто утром тетушка бывает не в духе, — бранит прислугу, меня, весь свет. Но стоит заехать какой-нибудь знакомой даме — и дурного настроения как не бывало!
Счастливый характер!
Все виденное ночью так меня раззадорило, что сразу после завтрака я, пользуясь полной пока свободой, пошла на место происшествия.
В комнатах подметали, проветривали. В кабинете форточка также была открыта. При утреннем сером свете кабинет выглядел будничным, скучным. Бумаг на столе не было.
Я еще раз осмотрела комнату, что казалась мне этой ночью такой зловещей. Бледно-зеленые стены, темно-зеленый ковер и портьеры, мебель золотистой карельской березы; камин, полный серой золы. Над диваном — большой портрет, который всегда казался мне то таинственным, то смешным. На нем изображен был молодой красивый хохол в живописной своей одежде, с большой бандурою на коленях. Хохол сидел подбоченившись, лихо, — но черты лица его были мелки, хотя миловидны, а фигура казалась слишком хрупкой для простого мужлана.
Я знала: это был портрет Семена Уварова, отца дядюшки. При дворе Екатерины слыл он чем-то в роде шута, и звали его и ласково и насмешливо «Семушкой-бандуристом». Отчего дядюшка, человек щепетильно-гордый, держал портрет у себя в кабинете?
Я стала разбирать дядюшкин характер, но так ни до чего не дозналась.
Слава богу, скоро мы свиделись с Мэри, и я все рассказала ей.
— Мне это ясно, как день! — объявила Мэри. — Твой дядя самолюбив ужасно. Ему приятно бесперечь напоминать себе и другим, что вот он, сын безродного шута — теперь министр и вельможа. Как сладостно любоваться ему на портрет в часы своих успехов! Романтическая душа у твоего дядюшки, свет мой Алина! Впрочем…
Я видела, как оживилась Мэри. О, ей приятно сплетничать, — но я сама подала ей повод к тому. И я не раскаялась!
Итак, жизнь этого человека представилась мне довольно ясно. Сын лейб-гренадерского офицера (что не мешало тому быть по призванию бандуристом), Сергий Семенович оказался крестником самой Екатерины Великой! Злые языки приписывали дядюшке другого отца, — одного из вельмож Екатеринина века. В самом деле, с какой бы стати крестила царица отпрыска безродного офицера? Впрочем, кто знает истину в этом свете?
Алина Головина была любовницей царя, но вышла замуж за ничтожнейшего из смертных. Была безнадежно влюблена в красавца-кавалергарда Жоржа д’Антеса, а Пушкина считала жалким уродом. Судьба распорядилась так, что Алине пришлось стать свидетельницей трагедии поэта и полюбить его — впрочем, тоже безнадежно. Тайна гибели Пушкина открылась ей вместе с тайной его волшебной поэзии. Издательство «Амадеус» открывает уникальную серию «Портрет неизвестной». Это мини-романы о судьбах российских женщин всех времен. Наша серия предлагает женщинам заново узнать себя, а мужчинам — в очередной раз попытаться разгадать тайну прекрасной незнакомки. Женщина смотрится в зеркало.
Оказавшись в таинственном замке, затерянном в лесах Ирландии, молодая красивая женщина становится связующим звеном между прошлым незнакомого ей человека и проклятием, которое захватило его в вечный плен собственных снов…
Чейзу Маккейну — секретному агенту правительства Соединенных Штатов — выполняющему рискованную миссию, Сьюзен Сент-Клер показалась верхом совершенства: сладостное томление родилось у него в груди при виде этой испуганной зеленоглазой красавицы. «Воспользоваться отчаянием растерявшейся невинной девушки, поддавшись непреодолимому соблазну… Никогда!» Он не имеет права выразить своего восхищения и даже говорить ей о своих чувствах: долг — превыше всего! Наивная Сьюзен спешит из Бостона к своему жениху, которого знает только по письмам, но на безлюдном полустанке вместо своего суженого встречает Его, Чейза.Судьба приготовила им суровые испытания.
Случайно леди Элисон Уилхэвен становится свидетельницей зверского убийства сводной сестры. И невольно становится жертвой, так как свет обвиняет ее в этом преступлении. Из‑за необоснованных подозрений она вынуждена покинуть дом и скрываться. Она стремится попасть в столицу, где надеется найти справедливость и правосудие. Но судьба сталкивает ее с лордом Кейроном Чатэмом. И если опасность угрожала только жизни Элис, то теперь задето ее сердце. Высокородный лорд очарован ее трогательным видом. Но он видит в ней только предмет плотских утех, так как Элис скрывает свое истинное происхождение.
Бескрайняя бездна разделяет тех, кто предназначен друг для друга, — молодую специалистку по истории Александру Торнтон и отважного капитана Ксавье Блэкуэлла. Однако ни время, ни пространство не в силах помешать Блэкуэллу прорваться сквозь тьму веков, чтоб оказаться рядом с любимой женщиной. Особенно если его возлюбленной угрожает смертельная опасность и она нуждается в нем как никогда…
В книгу современной английской писательницы Джоржетт Хейер вошел написанный в жанре «исторического романса» любовно-авантюрный роман о приключениях влюбленных героев в Англии XVIII века.
Прекрасная Элизабет Селкерк счастлива – после долгих лет плена вернулся домой ее супруг.С распростертыми объятиями встречает она его, поначалу даже не подозревая, что впустила в свой замок и на свое ложе совсем другого мужчину, Александра д'Ашби, волею обстоятельств вынужденного играть роль ее погибшего мужа.Однако очень скоро Александр по-настоящему влюбляется в Элизабет – и теперь с ужасом ждет того часа, когда его тайна раскроется…