Алиенист - [193]

И Ласло, и Бичем немедленно замолкли и потрясенно воззрились на меня. Лицо убийцы судорожно задергалось с новой силой, когда он заметил в моей руке «кольт», а Ласло вышел из ступора и понимающе, но с упреком сказал мне:

— Ладно, Мур. Будьте так любезны, посидите с мальчиком.

— И оставить вас наедине с этим? — спросил я. Мой голос еще подрагивал от гнева. — Вы рехнулись? Посмотрите на него, Крайцлер, — это же он, тот самый человек, на руках которого столько крови! А вы сидите с ним рядом и верите, что он — какой-то…

— Джон! — перебил меня Крайцлер. — Довольно. Ступайте и подождите меня внутри.

Я перевел взгляд на Бичема.

— Ну что? В чем ты пытаешься его убедить? — Я наклонился к Бичему так, что дуло револьвера почти уперлось ему в лоб. — Все еще думаешь, что сможешь отвертеться, а?

— Да черт возьми, Мур! — вскричал Крайцлер, хватая меня за руку, однако револьвер от головы убийцы не сдвинулся ни на дюйм. — Хватит!

Я наклонился еще ближе к корчащемуся лицу.

— Мой друг считает, что если ты не боишься смерти, то это верный признак безумия, — прошипел я. Ласло по-прежнему пытался меня обезоружить, и дуло револьвера переместилось к горлу. — Ответь, ты боишься смерти? Боишься? Боишься умереть так же, как все эти дети, которых ты…

— Мур! — вновь крикнул Крайцлер, но я не слышал его. Большой палец мой дернулся, взводя курок, и от щелчка Бичем отчаянно взвизгнул и шарахнулся от меня, как пойманное в ловушку животное.

— Э, нет, — прохрипел я, — ты не сумасшедший, напротив, — ты боишься смерти!

С ошеломляющей внезапностью воздух вокруг нас поглотился выстрелом. Где-то под моей рукой раздался звучный шлепок, и Бичем резко дернулся — на левой стороне груди его алела рана, из которой с тихим свистом начал выходить воздух. Уставив в меня свои близко посаженные глазки, убийца уронил скованные руки и завалился набок, отчего куртка соскользнула с его плеч.

Я его убил, пронеслось в моей голове. Мысль эта не принесла ни радости, ни угрызений совести, то была просто констатация факта — но тут мои глаза невольно остановились на «кольте» в руке: курок его по-прежнему был взведен. Я не успел сообразить, что же на самом деле произошло, а Ласло одним прыжком уже достиг Бичема и склонился над телом, осматривая рану. Покачав головой от неприятного звука выходящего из раны воздуха и не останавливающегося кровотечения, Крайцлер сжал кулак и огляделся. Но смотрел он не на меня — и проследив за его взглядом, я обернулся.

Коннору как-то удалось выпутаться из пеленавших его веревок и теперь он стоял на променаде. Разогнуться он не мог от боли и головокружения, а левую руку прижимал к своему распоротому боку, в правой же у него был маленький и грубо сработанный двуствольный пистолет. Его окровавленный рот кривился в усмешке. Он сделал к нам шаг или два.

— Сегодня все кончится, — сказал он, поводя пистолетом в нашу сторону. — Бросай, Мур.

Я повиновался, медленно и осторожно, но как только мой «кольт» коснулся плит, воцарившуюся было тишину разорвал новый выстрел — откуда-то чуть дальше, — и Коннор рухнул ничком, как будто ему крепко врезали по затылку. Падая, он лишь хрюкнул, а из дыры в его сюртуке немедленно забила кровь. Еще не развеялся пороховой дымок от его собственного выстрела, а из мрака выступила новая фигура.

Это была Сара и она сжимала в руке свой револьвер с перламутровыми накладками. Какое-то время она совершенно бесстрастно смотрела на Коннора, потом подняла взгляд на нас с Ласло.

— Я подумала об этом месте сразу же, как только мы добрались до Хай-Бридж, — звенящим голосом произнесла она. За ее спиной из темноты выступили братья Айзексоны. — Когда Теодор сообщил, что вы покинули оперу, я уже знала…

Я наконец позволил себе вздох облегчения.

— И хвала создателю, — сказал я, вытирая пот со лба и поднимая свой револьвер.

Ласло остался на коленях у тела Бичема, но все же поднял голову и посмотрел на Сару:

— А где комиссар?

— В поисках, — ответила она. — Мы ничего ему не сказали. — Ласло кивнул:

— Спасибо, Сара. У вас на это было немного причин.

— Вы правы, — по-прежнему бесстрастно ответила она. Внезапно Бичем открыл глаза и зашелся в кровавом кашле.

Крайцлер подставил руку ему под голову, не давая ей опуститься на плиты.

— Детектив-сержант? — позвал он, и Люциус немедленно поспешил на помощь. Взглянув на рану, он покачал головой:

— Боюсь, хорошего мало…

— Да знаю я, знаю, — резко отозвался Крайцлер, — мне просто нужно… разотрите ему руки, прошу вас. Мур, снимите наконец с него эти чертовы кандалы. Мне нужно всего несколько минут.

Когда я освободил руки умирающего, Ласло извлек из кармана своего фрака небольшой пузырек с нюхательной солью и, откупорив его, поводил перед носом Бичема. Люциус принялся энергично шлепать и растирать его запястья, Ласло же впадал во все большее отчаяние, когда стало ясно, что попытки почти ни к чему не приводят.

— Яфет, — тихо, почти умоляюще шептал Крайцлер. — Яфет Дьюри, ты меня слышишь?

Веки Бичема затрепетали и глаза беспомощно приоткрылись — взор его угасал. В конце концов он остановился на лице напротив. Убийцу больше не терзали спазмы, и взгляду него был, как у испуганного ребенка, знающего, что помощи от незнакомца он не дождется.